В центре сюжета оказывается мужчина, который переживает утрату своей любимой жены. Жизнь его и их маленького сына, которому всего пять лет, переворачивается с ног на голову. Теперь он вынужден стать единственной опорой для мальчика, принимая на себя всю тяжесть ответственности и заботы. Кажется, что худшее уже позади, но судьба готовит новый удар: у ребенка обнаруживают серьезное заболевание
Султан Али Хан — талантливый борец, мечтающий завоевать золото на Олимпийских играх и принести славу Индии. Его жизнь меняется, когда он встречает Афру — яркую и амбициозную девушку из их небольшого городка. Афра, преследуя собственные цели, быстро становится источником вдохновения и вызова для Султана. Их столкновения превращаются в искренние чувства, а со временем мечты переплетаются, уходя
Раджеш, лейтенант спецотряда, жевал холодный самосу, когда в эфире рации треснул голос напарника: *«Третий этаж, юго-восточный угол — движение»*. Пыль от вентилятора на столе оседала на карту района Нави Мумбаи, где террористы забаррикадировались в полуразрушенной текстильной фабрике. За окном джипа мальчишка-разносчик чая стучал кружкой по жестяному подносу, не обращая внимания на кордон.
Арджун, 24 года, каждое утро пробирается через толпу на станции «Чаттапати Шиваджи» в Мумбаи, чтобы успеть на поезд до колл-центра. Его друг Викас втирает ему за углом офиса: «Слушай, если не возьмёшь эту смену в субботу, мне придётся отдать долг Шарме из третьего отдела». Арджун молча кивает, зная, что отцовские таблетки от диабета стоят дороже его зарплаты. Дома, в хрущёвке на окраине, мать
В переулках старого Дели Адитья, 19-летний студент-медик, натыкается на старика с тростью, продающего пожелтевшие карты. «Твоя сестра не проснется, если не найдешь *агнихотру* до полнолуния», — бормочет он, впихивая в руку парня обрывок бумаги с координатами храма в Варанаси. Дома, среди банок с аюрведическими травами и запаха жареного *пакора*, Адитья спорит с матерью: «Зачем мне ехать? Риту —
В Бангалоре 1940-х девочка Шакунтала, дочь циркового артиста Рамана, в шесть лет решает в уме задачи, над которыми старшеклассники корпят часами. Отец, заметив её способности, таскает её по ярмаркам, где зрители кричат: *"Сколько будет 8769 умножить на 237?"* — а она, не моргнув, выдаёт: *"2 077 353"*. Дома, за чапати с карри, мать Суббамма ворчит: *"Зачем девочке эти
В Мумбаи Арджун, сын владельца крохотной чайной лавки у станции Вирар, каждое утро выносит стулья с потёртой кожей, пока его отец ворчит на задержку поставок молока. По соседству Мира, дочь портного из Гораи, тайком рисует граффити на глухой стене гаража — её ловит Викас, полицейский-стажёр, но вместо штрафа просит изобразить орнамент на его старой куртке. «Ты же не хочешь, чтобы меня высмеяли в
Раджа, 17 лет, рылся в рваном рюкзаке брата-близнеца Ави, пропавшего после ночной смены на ткацкой фабрике. В кармане нашёл смятый чек из аптеки "Шанти" на улице Кали-Гхат — три упаковки снотворного, купленные за два дня до исчезновения. На рынке, где продавцы жарили пакора в кипящем масле, старуха-гадалка схватила его за рукав: *"Он в здании с треснувшими колоннами, где
Анита, парикмахер из маленького салона возле рынка в Джайпуре, каждый день слушала клиенток, жалующихся на мужей. «Мой Шьям даже чайник включить не может — сразу зовет служанку», — ворчала миссис Шарма, пока Анита поправляла ей завивку. В пятницу, когда она красила ногти пурпурным лаком девушке из офиса, та внезапно сказала: «Тебе надо встретиться с моим братом. Он ищет умную жену». Так появился
Акира Шарма, 19 лет, в синей форме колледжа Св. Ксаверия, заметила через треснувшее окно общежития, как инспектор Раджан Патил упал под поезд на станции Дадар. В кармане у него торчал конверт с фотографиями депутата Мехты и полицейского чиновника Сиддхартха Синхи. «Ты уверена, что хочешь играть в эти игры?» — Сиддхартх, в мундире с пятном кофе на рукаве, перегородил ей выход из чайной лавки возле
Вот, знаете, Ахмадабад — это не просто город в Гуджарате, а какой-то вечный коктейль из прошлого и настоящего. Представьте: узкие улочки, сплетаются как нитки в бабушкином ковре, а между ними — потайные ходы, о которых даже местные лет через десять жизни тут не все узнают. Вот в этих-то лабиринтах и выросли Ишан, Оми и Говинд. Думаю, они с детства лазили по крышам, спорили о чём-то до хрипоты, а