Представь: живешь себе тихонько тридцать лет после всей этой мясорубки войны, ладишь с бензоколонкой, ржавые гайки крутишь — и тут бац! Мимо пролетает лимузин, стекло опускается, а там… Да ты ж их знаешь! Те самые рожи из прошлого, с которыми когда-то фашистские марши топтали. Паванати, Россетти — один теперь комиссар, другой сенатор, тьфу ты. Воротники белые, а глаза всё те же — холодные, как в сорок третьем. — Беретта, старина! — орут, будто вчера расстались. А у меня в животе ёкает: помню я
Ох, эти итальянские 70-е — там такое творилось, что диву даёшься! Представь: продюсер, который ради хайпа готов своей же жене-певице кости ломать. Ну серьёзно, вот так взять и… а она ведь, наверное, ещё и в него верила! А эта стюардесса — красотка, конечно, огонь — но зачем с первым встречным мачо в лифте закрутила? Чё, нельзя было хотя бы до номера доехать? А вот сынок, который бабушку в дом престарелых упёк, а ей про «райские кущи» втирает — прям сердце сжимается. Знакомо же, да? Все эти