Ида, новая ученица в школе Винтерштейна, сталкивается с трудностями адаптации: кажется, что весь мир настроен против неё. Элен, местная звезда класса, не упускает шанса осложнить Иде жизнь. Но в этой школе всё не так просто, как кажется. В первый же день Ида находит друга в лице Бенни, мальчика, который, как и она, чувствует себя аутсайдером. Их дружба крепнет, когда на горизонте появляется
Карл, плотник с обветренными руками, каждое утро оставляет на холодильнике записки для 16-летней Лины: *"Суп в кастрюле. Не забудь ключи. Вечером поговорим"*. Дочь стирает смятые листки, торопясь на автобус №M29 до школы в Шёнеберге. По четвергам после уроков она прячет скрипку Yamaha под кроватью – отец до сих пор злится, что продал старый мотоцикл Crailsheimer, чтобы купить
Лиза Мюллер, шестнадцать лет, каждое утро перед школой замешивает тесто в пекарне своих родителей на улице Розенштрассе. Её младший брат Юлиус вечно ворчит, пока чистит яблоки для штруделя: «Почему я должен это делать? Ты же старшая!» В соседнем квартале, в мастерской с вывеской «Часы Шульц», Томас Бекер, новенький из Берлина, пытается починить карманные часы дяди-часовщика. Их первая встреча
Лена Шульц, студентка-архитектор из Лейпцига, каждое утро покупала *brötchen* с маком в булочной на Вильгельм-Лейбниц-штрассе. Ее сосед Йонас, механик с замасленными ногтями, однажды застрял с ней в лифте старой *Altbau*: «Твои чертежи… это новый стадион?» — спросил он, тыча пальцем в растрепанные листы. Они начали встречаться по воскресеньям у заброшенной фабрики *Buna-Werke*, где Лена искала
В берлинской квартире, зашторенной одеялами, 19-летняя Лиза зашивает подкладку пальто, пряча письма с печатью гестапо. Ее брат Йохан, в потёртой шинели вермахта, втирает сапожную ваксу в ботинки — завтра к утру нужно дойти до лесного склада у Потсдама. «Карта врет, — шепчет он, вытирая пальцы об штору, — старые тропы заминированы». Лиза суёт ему в карман консервную банку с цикорием: «Слева от
Клео, рыжеволосая девятиклассница, каждое утро покупает булочки с маком в пекарне на углу Шёнхаузер-аллее. Её сосед Лукас, вечно с наушниками и паяльником в руках, однажды заметил трещину в стене заброшенного почтамта на Лихтенбергерштрассе. «Там не граффити, а цифры — 12, 5, 1989», — пробормотал он, снимая рюкзак с самодельным металлоискателем. В кармане куртки Клео нашла ключ от прабабушкиного