Ноябрь 2015 года навсегда останется в памяти Франции как время страха и боли. В один роковой вечер, когда парижане наслаждались музыкой в легендарном театре "Батаклан", неожиданно раздались выстрелы. Террористы, вооруженные и безжалостные, начали кровавую бойню, превратив ночной концерт в кошмар. Люди, пришедшие за радостью, оказались в центре ужаса, не подозревая, что их жизни
Амината, стройная девушка в выцветшем желтом платке, рылась в железном сундуке отца на чердаке дома в квартале Медины. Среди пыльных карт Малийского нагорья она нашла конверт с билетом в Париж и обрывком письма: *"Если меня не станет, ищи артефакт в районе старого порта — там, где продают соль из Тимбукту"*. На следующий день, за столиком кафе *La Terrasse Bleue*, она тыкала вилкой в
Грегуар, бельгийский солдат с облупившейся татуировкой на предплечье, спотыкается о корни в руандийских джунглях. Рядом Стивен, пятнадцатилетний мальчик в рваной футболке с логотипом «Coca-Cola», молча подбирает брошенный армейский нож. «Ты знаешь, как стрелять?» — Грегуар сует ему старый «Стен», но Стивен лишь пожимает плечами: «До этого я ремонтировал велосипеды в Кигали». Ночью они делят банку
Каори, диспетчер токийского метро, в 5:47 утра заметила аномальные колебания на мониторе с картой линий. "Синдзюку-сан-тьоме — задержка из-за проверки рельсов", — пробормотала она, поправляя наушник. На платформе станции Икэбукуро пожилой мужчина в помятом костюме ронял кофе, ругаясь на треснувший стаканчик. В это время Хирото, инженер-сейсмолог из 54-этажного комплекса «Мори-тауэр»,
Люк, механик из пригорода Парижа, замечает в своём гараже потрёпанный чемодан с немецкими газетами 1980-х — внутри лежит схема старого завода в Руре. Его сестра Эмили, работающая официанткой в кафе *La Brume*, узнаёт на одной из выцветших фотографий Йонаса — клиента, который каждое утро заказывает эспрессо и рисует углём на салфетках. «Твой брат умер не просто так», — бросает Йонас, когда Эмили
Лео, пятнадцатилетний парень в потрёпанных кедах, каждое утро звонил матери с таксофона у булочной на улице Риволи. Автомат глотал монеты, но отвечали только гудки. Рядом валялся рюкзак с консервами, которые он стащил из «Моноприкса» — супермаркет уже месяц стоял с разбитыми витринами. «Опять тухлятина?» — Додо, его младший брат, ковырял вилкой в банке тушёнки, сидя на крыше разграбленного