Ая сидела на скамейке у фонтана в парке Сибуя, мокрая от дождя, сжимая в руках помятое фото жениха. Рэн, в черной кожаной куртке с выгоревшим рисунком дракона на спине, бросил ей в колени пакет с теплым кофе из вендинга. «Плакать — скучно. Хочешь, научу, как забыть?» — прошипел он, выдергивая фотографию. Она молча кивнула, не замечая, как он разорвал снимок и бросил обрывки в лужу. На следующий
Юки, 17 лет, втискивает учебу между утренними сменами в токийском кафе «Luna». Запах жареных тостов, скрип кроссовок по линолеуму, постоянный гул кофемашины. Однажды за столиком у окна замечает женщину в бежевом пальто, которая ковыряет вилкой в чизкейке. На спине — дрожащие перья, будто приклеенные наспех. «Почему вы здесь?» — Юки не выдерживает. «Небесный отдел кадров задолбал. Хочу выходной»,
Хирото, 28-летний архивариус из района Сугинами, обнаружил девушку в белом платье на балконе своей однушки. Она сидела, скрестив ноги, и щурилась на свет неоновой вывески супермаркета через дорогу. «Ты пахнешь старыми книгами и… тофу?» — сказала она, не глядя, пока он ронял пакет с консервами. Её звали Харука, утверждала, что прибыла «оттуда», махнув рукой в сторону грозового облака над токийским
Акира нашел коробку с настолкой в углу лекционного зала №3, заваленную конспектами по квантовой физике. Рядом валялись бумажные стаканчики с подсохшими кофейными разводами. "Смотри, тут вместо кубика — старый телефон", — прокрутил в пальцах разбитый Nokia Юки, случайно включив голосовое сообщение на тайском. Такуми, не отрываясь от ноутбука с чатом анонимов, бросил: "Если введешь
Хирото, 68-летний бывший бухгалтер, просыпается в деревне Рэнгоку, где вместо электричества — магические кристаллы. Он арендует крохотную комнату над кузнецей, пахнущую гарью и старыми книгами. Каждое утро меняет медные монеты у разносчика Такуми на золотые по курсу «три за пять, старина, больше не выгорит». В углу сундука, под стопкой выцветших кимоно, копятся мешочки с надписями «Рис», «Соль» —