Надежда Степановна, вязаная кофта с выгоревшими локтями, каждое утро раскалывает лёд в колодце заржавленным ведром. Её дом в селе Заречное — скрипучие половицы, фотография мужа-тракториста над кроватью, банки с вареньем на антресолях. Сын Андрей звонит из Киева: «Переезжай, куплю квартиру у парка». Она переминается босыми ногами по холодному полу, глядя на кривого петуха за окном: «А пчёл на зиму
Марьяна, 23 года, каждое утро ехала из общежития на Троещине в кафе на Оболони. В маршрутке №181 поправляла потёртый шов на сумке — там лежали недописанный конспект по бухучёту и гематоген для младшего брата. Олег, её парень, встречал её после смены у метро «Позняки» с пакетами из «АТБ»: «Снова макароны? — А ты хотел суши, как в том их сериале?» Они смеялись, но в автобусе он трижды проверял
Катя, студентка-биолог из Киева, каждое утро протискивается в маршрутку №520 возле станции метро «Оболонь», поправляя рюкзак с конспектами и банкой домашнего компота. В общаге на улице Героев Днепра её соседка Настя вечно забывает выключить кипятильник, из-за чего в коридоре пахнет горелым пластиком. По четвергам Катя встречается с Максимом, который работает тестировщиком в стартапе на Подоле.
Настя, пятнадцать лет, в джинсах с протертыми коленями, нашла пожелтевший листок в комоде бабушкиной комнаты. Там пахло лавандой и старыми газетами. Список был написан корявым почерком: «Съездить на море», «Поплавать на байдарке», «Помириться с Лидкой до осени». Ольга, мать Насти, застала её за чтением у окна, заваленного горшками с геранью. «Опять ворон ловишь? Уроки сделала?» — бросила она,
Виктор приезжает в Днепродзержинск спустя 12 лет, въезжая в двор хрущёвки на разбитой «Волге». Его встречает мать, Людмила Степановна, в выцветшем халате, развешивающая бельё на балконе. «Чайник вскипел, сама не знаю, зачем жду», — бросает она, не обнимая. Вечером он заходит в бар «У Гены», где бывший одноклассник Сергей, теперь с татуировкой волка на шее, тычет в него пальцем: «Ты ж в Киев