Леа и Адриан, подростки из Парижа, привыкли к ритму большого города, где гаджеты стали продолжением их самих. Но когда семейная жизнь их родителей начинает трещать по швам, всё меняется. Вместе с младшим братом их отправляют на юг Франции, в сердце живописного Прованса, к дедушке, которого они почти не знают. Поль, воплощение деревенской мудрости, оказывается не просто ворчливым стариком. Его
Франсуа Перрен — неисправимый неудачник, чья жизнь напоминает нескончаемую череду катастроф. Но судьба дает ему шанс изменить всё: он оказывается втянутым в невероятное приключение, где его компаньоном становится опытный детектив Кампана. Задача кажется простой — найти и вернуть похищенную дочь влиятельного бизнесмена, которая таинственным образом исчезла. Но всё становится сложнее, когда
В пригороде Парижа, на улице с облупившимися ставнями, пятеро детей — Луи, рыжеволосый задира в кедах с оторванной подошвой, тихая Амели с блокнотом в рюкзаке, братья-близнецы Гаспар и Ив в одинаковых вязаных свитерах, и младшая Лена, вечно жующая карамельки — находят в подвале заброшенного особняка коробку с письмами 1940-х. «*Тут про какую-то операцию «Серая мышь»…*» — бормочет Луи, разбирая
Люка, студент-архитектор из Лиона, приезжает в Париж после письма от младшей сестры Матильды: «Нашла кое-что под мостом Сен-Мишель. Не могу объяснить по телефону». В её съёмной квартире на улице Муфтар пахнет плесенью и заваренным два дня назад чаем с мятой. На столе — раскрытый блокнот с каракулями: «17:30, бар «Ле Труа»», обведённое трижды. За стойкой бара, пока Люка разглядывает пятно вина на
Эмили, библиотекарь с рыжими волосами, вечно перепачканными книжной пылью, нашла в подвале муниципальной библиотеки потрепанный дневник 1972 года. На обложке — пятно, похожее на вино, и инициалы «К.Д.». Её брат Люк, в синем комбинезоне с пятнами машинного масла, чинил в гараже мотоцикл «Кавасаки», когда она ворвалась с находкой. «Тут кто-то писал про подземные ходы под лесом, — тыкала она в
Люк, худощавый архивариус с вечным пятном от кофе на рубашке, наткнулся в подвале Сен-Шапель на коробку с письмами XIX века. Среди пожелтевших страниц мелькнул эскиз базилики с пометкой *«L’entrée est sous le chevet»*. Заинтригованный, он показал находку Элен, аспирантке из Сорбонны, которая в тот день ремонтировала очки скотчем. «Ты уверен, что это не метка реставраторов?» — спросила она,
Представь ситуацию: двое копов, Саймон и Джулия, которых только что уличили в служебном романе (спасибо, сплетникам офисным!), а тут вдруг — бац! — их же обвиняют в смерти коллеги, с которым они, между прочим, годами бок о бок работали. Чувствуете абсурд? Типа, вчера вместе кофе пили из одного термоса, а сегодня уже главные подозреваемые. И ведь доказательств-то ноль — просто все слишком удобно
Представь себе детектива, который больше похож на бурлящий котёл, чем на человека: 160 кг чистой упрямой силы, нюх на преступников как у ищейки, а ещё… вечное сражение с пирожными. Да-да, наш комиссар в Марселе — это этакий горный обвал в пиджаке. Преступники дрожат, а вот холодильник в его доме стонет по ночам. И знаешь, что самое смешное? Единственный враг, перед которым он пасует — собственное
Вот попытка переосмыслить текст в более живой манере: Знаете, иногда натыкаешься на фильмы, которые как старые письма – пыльные, но с таким ядром внутри, что аж мурашки. Вот эта картина... Она же как раз из тех, что цепляют не спецэффектами, а какой-то тихой дрожью под кожей. Смотрю и думаю: да как они умудрились вложить столько боли в такие простые диалоги? Честно, первые минут двадцать я вообще