В центре нашей драматической истории находится Макс, человек, который только что вышел из тюрьмы после 12-летнего заключения. Но его долгожданное освобождение омрачено трагическим известием — у него диагностируют неоперабельную форму рака. Врачи дают ему всего несколько месяцев жизни, и он освобождается из тюрьмы по гуманитарным соображениям. Свобода, однако, приносит свои испытания: Максу
Лиам, в заляпанной маслом куртке, ковыряется в двигателе «Шевроле» 98-го года в гараже отца на окраине Санта-Крус. София, в фартуке с пятнами кофе, роняет поднос с чашками, когда замечает его в кафе «Морской бриз»: «Опять двойной эспрессо? Ты вообще спал?» — «Не выспался. Отец снова запил — пришлось ночью развозить клиентов». Она молча протягивает ему чизкейк с надломленным краем — «Бесплатно.
Лила, работающая бариста в крошечной кофейне на Бруклине, каждое утро стирает следы губной помады с краёв чашек. Её сосед Марк, гитарист без группы, оставляет на подоконнике окурки и повторяет: «Музыка мертва, но водопровод ещё работает». В четверг, когда сломалась кофемолка, в кафе зашла София — девушка в краске-акварели на джинсовой куртке. «Ты похожа на ту, что рисует граффити у вокзала», —
Джейк Морган, 17 лет, каждое утро бежит через промзону Окленда к ржавым воротам школьного стадиона. Там его ждет Майкл «Гекко» Рейес — лучший друг с вечно перемотанным голеностопом. «Опять проспал разминку?» — хрипит Гекко, поправляя повязку с черепом. Их тренер, мистер Донован, ворчит на трибунах, разбирая записи матчей 90-х: «Морган, твой пас — как слепая бабушка в метро!». После школы Джейк
Эмили Росс, детектив из Филадельфии, возвращается в родной Брекенвилл после смерти отца-судьи. В доме на Хейзел-стрит она роется в коробках с папками и старыми аудиокассетами, пока ее брат Джейкоб чинит забор на заднем дворе. «Ты опять лезешь в его дела?» — бросает он, вытирая масло с рук тряпкой. В папке 1998 года Эмили находит фото исчезнувшей официантки Лоры Шейн — на обороте почерком отца: