Дева, стройная девушка в поношенном сари, каждое утро протискивалась через толпу на рынке *Чор-базар*, чтобы успеть купить дешевый рис до начала смены в швейной мастерской. Ее сосед Дас, грузный мужчина в мятых рубашках, торговал подержанными мотоциклами у старого кинотеатра *Раджа*. «Слушай, дай пять рупий в долг — завтра отдам», — бросала она, поправляя платок, когда он задерживал ее у ржавых
Ави, парень в мятом футболке с логотипом кафе «Chai Break», каждое утро протирал стойку, пока местные обсуждали пробки на мосту Бандра-Ворли. В переулке за заведением, где пахло жареными самосами и выхлопами, он наткнулся на старую коробку с дневником 70-х годов. «*Кто этот Раджеш Шарма?*» — спросил он у владельца лавки старьевщика Гопи, который лишь пожал плечами, жуя бетель. Тем временем Прия,
Приянка, 16 лет, каждое утро пробирается через шумный базар в Мумбаи, чтобы успеть на автобус №47 до школы. Её рваный рюкзаг с выцветшим узором постоянно цепляется за велосипеды торговцев. Дома, в тесной квартире на шестом этаже, мать давит: *«Ты должна выйти замуж до 20, как сестра»*, но девушка прячет под матрасом брошюры колледжа дизайна. После уроков она подрабатывает в чайной лавке дяди —
Радха, дочь владельца текстильной фабрики в переулках Старого Мумбаи, каждый вечер тайком бегает к пристани, где Кришна, парень из рыбацкой семьи, чинит сети. «Опять в сари грязь втерла? Папа твой заметит», — бормочет он, вытирая руки о рваную рубашку. Она, приподнимая подол, чтобы не зацепить разбитые бутылки у доков, отвечает: «Лучше пусть на сари смотрит, чем на мой телефон — там твои стихи
В старом районе Мумбаи, под грохот ткацких станков, Радж чинил вентилятор в мастерской отца. Его сестра Амиша, протирая лицо краем сари, кричала: «Слезь с табуретки, уронишь опять гайки в суп!» За стеной, в переулке, Викас, их сосед-таксист, ковырял отверткой в двигателе старого «Амбассадора», ругаясь на перегревшийся карбюратор. Вечером, разбирая коробку с запчастями, Радж нашел медный диск с
Мира Шарма, 17 лет, каждое утро протискивается в переполненный автобус №214, чтобы доехать из чайного квартала Дадара в колледж искусств на Марин-Драйв. В рюкзаке — папка с эскизами, нарисованными углём на обрывках газет: отец-сантехник, Аджай, запрещает тратить деньги на бумагу. «Ты думаешь, птицы летают без крыльев?» — бросает она ему за завтраком, когда он снова грозится выбросить её «мазню».
**Первый абзац:** Арджун, 16 лет, живет с отцом, Раджешем, в тесной квартире на окраине Ченнаи. Отец работает механиком в полуразрушенном гараже, пахнущем машинным маслом и старыми шинами. Каждое утро Арджун слышит, как Раджеш стучит ключами по столу: «Вставай. Школа. Через полчаса автобус уйдет». Вместо уроков Арджун тайком рисует граффити на стенах заброшенного склада, прячет краски под
Адитья, парень из зажиточной семьи в Южном Дели, после внезапной смерти отца-промышленника Пракаша находит в его кабинете папку с долговыми расписками и фотографией незнакомой женщины. В гараже, где пахнет машинным маслом и старыми газетами, он спорит с братом Ракешем: «Ты думал, он просто так ночами пропадал на стройках?» Мать, Сумон, заваривая чай с кардамоном на кухне, шепчет: «Твой отец
Представляешь, жил-был парень Правин — ну настоящий золотой мальчик! Деньги у него, как листья осенью — хоть лопатой греби. И тратит он их, конечно, на полный отрыв: клубы, тусовки, дорогущие причуды… А зачем думать о завтраке, если завтра тебе стукнет 19, и ты получишь миллионы деда? Да он уже пир горой устроил, сияет как ёлка на Новый год — ну когда ещё судьба в руки плюнет? А вот тут-то и
Представляешь, парень Рам — втюрился по уши в Джану с первого же взгляда. Ну и давай за ней ухаживать: цветы, комплименты, весь этот романтический набор. А Джану… Ну как тут устоять? Сначала отнекивалась, конечно, но парень-то напористый — сердце дрогнуло. В общем, сдалась, влюбилась, и понеслось. Но вот загвоздка: она верит в любовь до гроба, а он как заведенный твердит — «чувства имеют срок