Асиф Хан, скептик и рационалист по своей натуре, всегда относился к рассказам о привидениях и духах с недоверием. Однако его убеждения подвергаются испытанию, когда он вместе с женой отправляется на празднование юбилея совместной жизни её родителей, Ратны и Сачина. Этот визит обещает быть непростым, ведь Асиф сталкивается не только с недоброжелательностью со стороны родственников, которые
Реша, парень из узкого переулка в Джайпуре, чинит мопеды в гараже, заваленном промасленными тряпками и старыми аккумуляторами. Каждое утро он слышит, как Шалини, учительница из школы за рынком, кричит на учеников, опаздывающих к первому звонку. «Ты опять вчера смотрел крикет вместо уроков?» — её голос доносится через треснувшее окно класса. Вечерами Реша задерживается у ларька с чаем, наблюдая,
Адити, 28 лет, каждое утро пробирается через толпу на станции «Чёрчгейт» в Мумбаи, чтобы успеть на смену в колл-центр. Её наушники с потрёпанным проводом глушат гудки поездов, но не спасают от криков начальника: «Клиент жалуется на акцент! Переключи на Раджа!» В обеденный перерыв она прячется на лестничной клетке, жуя самосу с картошкой, пока мать звонит в третий раз: «Аптека у метро закрывается
В старом районе Мумбаи, рядом с забитой маршрутками улицей Ханумана, Рави чинит виниловые проигрыватели в крохотной лавке «Melody Mart». Его друг Адитья, вечно в потёртых джинсах, таскает коробки с пластинками, ворча: «Опять эти клиенты 80-х годов ищут — как будто у меня время остановилось». По вечерам Рави забегает в кафе «Brew & Bites», где Мира, в фартуке с пятнами от кофе, разливает
Арджун Малик, 22 года, таскает мешки с удобрениями на фабрике в Джхарии, пока солнце палит асфальт. После смены он мчится на заброшенный стадион «Шахин», где тренирует бывший игрок Раджеш Верма — тот вечно с флягой чая в руке и сиплым голосом: «Снова опоздал? Ладно, бей по крученым, а не как бабуля в крикет!» Дома отец, Ракеш, разбивает глиняный кувшин, узнав, что сын прогулял смену: «Ты думаешь,
Акира и Ран застряли в переулках Старого Дели, пытаясь расшифровать карту, найденную в рюкзаке умершего антиквара. Местный мальчишка-проводник Викас тыкал пальцем в пятно от чая на пергаменте: «Там золотой Ганеша, сахиб! Но дорогу знает только мой дед… за 500 рупий». Ран, перебивая гудки рикш, бросила: «Мы не туристы. Или ты сейчас покажешь короткий путь через сари-магазин, или твоя мама узнает
Раджав, 28-летний разнорабочий из переулков Мумбаи, таскает мешки с рисом в семейную чайную «Ганга». Его младшая сестра Амиша, 19, в рваных джинсах и с синей прядью в волосах, спорит с ним утром: «Зачем мне твой старый браслет? Это же не 2005-й!» Она сбегает на лекцию в колледж, оставив на столе недоеденный *паратху*. Раджав замечает в углу кухни её дневник с наклейкой «Feminist» — опечатка
Радха, 23 года, в рваных джинсах и с потёртым рюкзаком, торгует кокосами на пыльном рынке в Маргао. Её мать, Шанти, хриплым голосом кричит из лавки со специями: *«Слезай с дерева, невеста! Опять Сапна тётю пришлёт женихов показывать»*. Девушка игнорирует, пересчитывает мелочь для билета на автобус до Мумбаи — прячет купюры в жестяную коробку из-под британского печенья, зарытую под манговым
В деревне Гулистана, затерянной у подножия холмов, 16-летний Раджа копал картошку, когда его сестра Прия ворвалась в огород с пузырьком мутного отвара. «Бабу болен снова, — задыхаясь, сказала она, — аптекарь говорил, нужен корень *кали-мули*, но в лавке только рис да перец». Раджа вытер пот рукавом выцветшей рубахи, бросил лопату у глиняного забора и пошел к хижине, где их отец кашлял,
Амиша, менеджер в рекламной компании Мумбаи, каждое утро стирает синдур с пробора и меняет сари на брючные костюмы в метро. Её муж Викрам, выросший в консервативной семье из Джайпура, ворчит: «Мама звонила — спросила, почему ты не носишь красный бинди. Придётся купить тебе стикеры, как в детстве». Они поженились тайно после того, как Амиша помогла ему избежать свадьбы с невестой, выбранной
В полицейском участке Малвия Нагара, Дели, инспектор Нирадж Шарма ковыряется в отчете, попивая переварный чай с кардамоном. Его напарник Викрам, жуя самосу с мятным чатни, бросает: «Аарти Сингх — 23 года, работала в колл-центре «StarConnect», училась на заочном. Вчера нашли в канализационной канаве за рынком Ладжпат». Шивани, новенькая в команде, листает записи: «Соседи видели, как она спорила с
Викрам Малхотра, менеджер в небольшой логистической фирме в Западном Дели, каждое утро берет у Шивани, жены, стакан масала-чая с щепоткой молотого кардамона — так, как любит с колледжа. Их квартира в районе Раджендри Нагар пахнет жасминовыми гирляндами, которые Шивани развешивает у входной двери по четвергам. Ридхима Сахни, новичок в отделе Викрама, носит синематические сари с геометрическим
Прия Капур, которую все зовут Хаппи, срывает собственную свадьбу в Амритсаре — жених Джимми Сингх хватается за гирлянду маргариток, а она уже лезет через окно туалета во дворецовой гостинице. Вместо платья с золотой вышивкой — джинсы и мятая рубашка отца, вместо медового месяца — чемодан с тремя сари и адресом бывшего парня в Лахоре. По ошибке она заваливается в дом Билала Ахмеда, пакистанского
Рави, 28-летний программист из хаотичного района Пахаргандж в Дели, случайно знакомится с Айшей, дочерью владельца текстильной фабрики из Лахора, в переполненном кафе возле Джантар-Мантар. Она приехала в Индию по визе для участия в свадьбе кузины, но потеряла сумку с документами. «Ты точно не из спецслужб?» — усмехается Айша, разглядывая его потёртый телефон с отслоившейся плёнкой. Рави, роясь в
Представь себе Дели: шумный, яркий, вечно куда-то спешащий. Тут и крутится Шрути — двадцать лет на хвосте, а уже вся такая серьезная, с планами на пять лет вперед. Учеба, карьера, свой угол — всё по полочкам. Ну а Биту? Парень с нашего двора, честно говоря. Тусовки, хохмы с друзьями, экзамены через раз — живет, будто завтра не существует. И кто бы мог подумать, что эти двое вообще пересекутся? А
Вот история, от которой волосы дыбом встают: жил-был Ом Шастри — индийский американец, ну тот ещё богач. Да только кризис грянул, и понеслось… Словно в плохом сне, он за месяц теряет всё: и виллы, и счета. А банк, как стервятник, набрасывается: «Слушай, дружище, если не вернёшь сотку за 30 дней — вышвырнем тебя из дома вместе с чемоданами!» Представь его состояние — будто в лифте провалился. Где