На борту самолета, летящего из Варшавы в Париж, актриса Фелиция погружается в вихрь воспоминаний о временах, когда любовь и война переплелись в её жизни, как нити сложного гобелена. В те мрачные годы, когда каждый день мог стать последним, её жизнь изменилась навсегда. Оставив за кулисами свою блестящую карьеру, Фелиция нашла прибежище в маленьком уютном кафе, став его душой и опорой для
В Лодзи, на текстильной фабрике «Мирабель», слесарь Марек Грабовский находит в учетных книгах нестыковки — пропажу пятидесяти метров шерстяной ткани. «Пан директор Ковальчик опять затирает следы, — бормочет он, закуривая *mocne* у станка. — Надо к Вере». Вечером, в коммуналке на Злотничей, 8, соседка-швея Вера Шиманьская показывает ему обрывок накладной: «Смотри, тут печать из Гданьска. Твой
Знаешь, иногда кажется, будто война — это просто даты в учебнике. Но вот март 1945-го… Представь: весна уже где-то рядом, а люди всё воюют. Кольберг, этот проклятый город-крепость — гитлеровцы там так окопались, будто в каждом кирпиче их фанатизм замешан. А наши с поляками — лоб в лоб. Не просто штурм, а какое-то безумие из крови, грязи и железа. Слушай, я иногда думаю — как они вообще выдержали?
Знаете, иногда попадаются такие фильмы, которые будто случайно найденная старая открытка в книге — потрёпанные края, чужие слова, а сердце вдруг ёкнет. Вот этот итальянский парень в сером, промозглом городе… Бродит по улицам, которые даже дождь мочит как-то нехотя, понимаешь? Всё вокруг — бетон и вздохи на иностранном языке, а он пытается разгадать местный код: то ли в пекарне улыбнутся, то ли в