Хина Амано, 16 лет, после уроков в старшей школе Мэйсэй переодевается в костюм с розовыми акселераторами в тесной гримерке под станцией Сибуя. Её группа «StellaLuna» репетирует новый танец в подвале клуба «Luminous», где липкий пол пахнет старым сиропом от коктейлей. Рин Кагами, вокалистка с фиолетовым каре, щелкает жвачкой: «Ты опять забыла движения во втором куплете. Спать хоть ложишься?» Хина
Такуми Фудзивара, в потрепанной куртке и с полотенцем на шее, каждое утро в пять тридцать заводит белый Toyota AE86 с надписью «Fujiwara Tofu Shop» на двери. Он объезжает горные серпантины префектуры Гумма, автоматически корректируя скорость на слепых поворотах — этому его с детства учил отец Бунта, подкладывая под сиденье чашку воды: «Прольешь — не получишь завтрак». Однажды ночью, после
Сиэль Фантомхайв, одетый в чёрный камзол с серебряными пуговицами, разглядывает сигару в руке, пока Себастьян, его дворецкий в белых перчатках, наливает чай в фарфоровую чашку. В кабинете пахнет воском и старыми книгами. "Лорд Артур Рэндолф утверждает, что видел ожившего покойника в доке," — бросает Сиэль, разворачивая письмо с печатью королевы. Себастьян, поправляя очки, замечает:
Такуми Фудзивара, 18 лет, каждое утро в пять бросает сумку с учебниками на пассажирское сиденье Toyota Sprinter Trueno. На заднем сиденье — коробки с тофу для семейного магазина. Отец, Бунта, заставляет его возить их до школы, притворяясь пьяным: *"Если разольёшь воду из стакана на приборную панель — потеряешь полсекунды на повороте"*. По вечерам Такуми моет машину у старой заправки,
Такаси, парень в засаленной куртке с выцветшим логотипом автосервиса, каждую пятницу после смены вытирает руки об тряпку и садится в чёрный Nissan Skyline с поцарапанным бампером. Его друг Кодзи, в белой майке и с пачкой сигарет в нагрудном кармане, уже ждёт у старой автозаправки на окраине города. "Опять масло менять будешь вместо того, чтобы ехать?" — усмехается Кодзи, поправляя
В Токио, затянутом дождём, Такеши крутит руль белого Nissan Silvia, подрабатывая ночным таксистом. Его друг Кейчи, в потёртой кожаной куртке, вечно торчит в гараже у моста Рейнбоу, ковыряя двигатель старого Skyline. «Ты ездишь как бабушка с рынка, — бросает Кейчи, вытирая руки тряпкой, — Шинам пять лет, тормоза скрипят. Настоящие гонки не для тебя». Такеши молчит, считая мелочь из бардачка —
Джо Юки, парень с обветренными руками и рваными кедами, коптит селёдку на жестяной банке посреди токийских трущоб. Его друг Тэрао, чиркая спичкой о бетон, говорит: «Опять в драке наломали? Смотри, мусоры опять на хвосте». Джо плюёт в лужу: «Пусть попробуют. У меня завтра свидание с той официанткой из забегаловки — сказала, приду чисто вымытым, даст полпорции риса даром». В разговор влезает
Хирото Кадзима, старшеклассник из захолустного городка в префектуре Симанэ, натыкается на ржавый кинжал в развалинах заброшенного храма за школой. "Чёрт, опять опоздаю на урок", — бормочет он, засовывая артефакт в рюкзак рядом с недоеденным *онигири*. На следующий день на уроке химии кинжал начинает светиться, а одноклассница Юка Морисаки, тихая девочка в очках с потёртым чехлом для
Братья Эдвард и Альфонс Элрик в подвале дома в деревне Ресембол рисуют алхимический круг на полу. Запах мела смешивается с лекарствами от ожогов на руке Эда. «Ты уверен, что формула верна?» — Аль трясёт головой, его голос глухо отдаётся в пустом доспехе. При попытке воскресить мать Эд теряет левую ногу, Аль — всё тело. Душа младшего брата привязывается к старому рыцарскому доспеху с синим плащом.
Аяка, с рыжими прядями, выбивавшимися из-под шляпки, ворошила бумаги в кабинете с треснувшими потолочными балками. Запах плесени смешивался с ароматом жасминового чая, который Сейдзи — мужчина в белых перчатках с шрамом на скуле — ставил на стол, не касаясь посуды пальцами. "Вы снова не спите, — сказал он, поправляя очки. — Полуночные визиты духов вас убьют раньше, чем проклятие". Она
Коугай Сэймэй, охотник на демонов, патрулирует окраины Эдо с потёртым мешком соли за поясом. Его плащ в дырах от когтей ёкаев, а лезвие короткого меча затупилось после ночной стычки у реки Сумида. В хижине под мостом он находит мальчика Харуто, чья рука покрыта чёрными прожилками — признак проклятия Акамадо. «Сожги это до рассвета», — бросает Коугай, вручая ребёнку свиток с киноварной печатью, но
Деревня Сима в долине, зажатой горами. Рисовые поля высохли, крестьяне в поношенных джинсах и резиновых сапогах копошатся у амбара. Кацусиро, сын старосты, тащит мешок с просом к дому: «Если не найдём воинов, бандиты снимут кожу с детей», — бормочет он, спотыкаясь о корни. Рёма, самурай с шрамом через левый глаз, соглашается помочь после того, как старуха вручает ему глиняную фигурку божка —