Первая мировая война подходит к своему кровавому финалу. Друзья детства Стефано и Джулио работают в переполненном госпитале. Каждый день сюда привозят раненых, но среди них находятся и те, кто намеренно нанес себе травмы, чтобы избежать возвращения на передовую. Стефано, верный своей принципиальности, стремится разоблачить таких солдат, считая это своим долгом. Джулио, напротив, мягче и
В алжирском портовом квартале Оран 40-летний инженер Пьер Лефевр в дырявых ботинках толкает заклинивший грузовик с цементом. Рядом кричит местный рабочий Юсеф: *"Колесо снова зарылось — песок, как проклятие!"* Пьер вытирает лоб газетой *"La Dépêche algérienne"*, замечая в сводке запрет на арабские школы. Вечером в кафе *Chez Malik* он спорит с сестрой-учительницей Мари:
Лука, худощавый парень в очках с треснувшей дужкой, копался в подвале муниципальной библиотеки Болоньи, разбирая коробки с пожертвованиями. Между потрепанным гидом по Тоскане 1987 года и сборником сонетов Петрарки он нашел тетрадь в кожаном переплете с вытисненным силуэтом муравейника. "Смотри, Марко", — прошептал он, показывая другу страницы, исписанные химическими формулами и схемами
Ренато Армани, в помятой рубашке и с пачкой сигарет в кармане, толкается на рынке Хаммамета, пытаясь договориться о поставках оливкового масла. Его партнер, тунисец Фарид, смеется над его акцентом: «Ты говоришь *grazie*, а они слышат *ghells* — так не сработает». В конторе с липким от жары столом Ренато звонит жене в Милан: «Сильвия, тут море, как в Сорренто… Нет, я не пил». По вечерам он чинит
София, 22 года, разгружает ящики с лимонами у входа в кафе "Бьянка" на узкой улочке Сорренто. Рядом старик Энцо чинит сеть, бормоча: "Рыбы меньше, а цены выше — скоро будем водоросли продавать". Марко, его внук, красуется в выгоревшей футболке с надписью "AC Milan", таская корзины с кальмарами. Он подмигивает Софии: "Сегодня вечером у маяка будет музыка.