Погружаясь в яркий и часто жестокий мир японской школьной жизни, группа подростков находит утешение в мистическом голосе Лили Чоу-Чоу, загадочной певицы, чьи меланхоличные мелодии становятся их спасением. Вокруг её музыки выстраивается целая вселенная, где каждый аккорд — это бегство от реальности, а каждая строчка — лекарство для их израненных душ. Героев объединяет не только любовь к Лили, но и виртуальное сообщество Lilyholic, где они могут быть собой, делиться мечтами и страхами, находя
Кейта, курьер из района Сибуя, каждое утро объезжал одни и те же адреса: офис на улице Догэнзака, аптека возле парка Ёёги, квартира старухи с третьего этажа, которая всегда заказывала слишком много рисовых крекеров. На третий день маршрут прервался — у моста Аояма он увидел, как бетонная стена метро треснула, будто её разорвали изнутри. Из щели выползло что-то, напоминающее медузу, только с костяными щупальцами. «Беги», — прошептал незнакомец в чёрном плаще, толкая Кейта в спину. Позже
Аяна, старшеклассница из приморского городка Сироура, разбирает вещи в доме покойной бабушки и находит коробку с письмами 1983 года. Чернила выцвели, конверты пахнут плесенью и солью. «*Ты права, Марико — море здесь как серый чайник, который никогда не закипает*», — читает она вслух строчку из письма без подписи. За помощью обращается к соседу Хирото, чьи пальцы всегда в царапинах от ремонта рыбацких сетей. Он замечает, что почерк в третьем письме отличается: «Смотри, здесь «ё» с завитком, как
В туманной деревушке, зажатой меж гор, Мишель Ёрг, девушка в потрёпанном платье, собирала горькие коренья у ручья. Её прервал стук копыт — на тропе стоял высокий мужчина в чужом камзоле, с мушкетом за спиной. "Ты здесь не местный, да?" — спросила она, вытирая руки о фартук. Рип ван Винкль, моргнув, как будто от яркого света, пробормотал: "Кажется, я... долго спал". Вечером, пока он ковырял вилкой остывшую ячневую кашу, старейшины шептались у камина: "Охотники из города
Хана Араи каждое утро перед школой засовывает монету в заедающий автомат с напитками у станции Сендай. Её пальцы липнут от сладкого кофе, который она несёт Митиру Мурамаке — парню из параллельного класса, который, по её словам, «сломал ногу». На самом деле, Митира просто перестал приходить на уроки после ссоры с отцом. Хана рисует в блокноте его профиль, пока учитель объясняет тригонометрию, и шепчет Элис Арагаки: «Он вчера сказал, что любит мисо-суп с лишним тофу». Элис, разрываясь между
Знаешь, как бывает: две подруги — Хана и Алиса — ну самые обычные, в одной школе тусуются, вместе на станции зависают после уроков. И тут бац — мальчик! Ну не просто симпатичный, а прям… Ну ты понимаешь, такой, из-за которого сердце в пятки уходит. И они обе — разом! — как влюбились. Типичная история, да? Ага, щас. Но дальше-то веселее. Хана, как обычно, решила проследить за ним тайком — ну мало ли, вдруг адрес узнает или что. И вот она крадется, прячется за углами, а он… Бам! Врезался в стену
Знаешь, иногда кажется, что самые безумные идеи рождаются в головах, которые все уже давно списали со счетов. Вот представь: трое чуваков из психушки — Коко, Цумуджи и Сатору — вдруг свято уверовали, что завтра (ну или через час, кто их разберет) мир накроется медным тазом. И вместо того чтобы дрожать в углу, они… собрали корзинку для пикника! Серьезно, пикник! Типа: «А давайте заценим апокалипсис с видом на закат, как в том инстаграмном блогере». Они ломятся через городские задворки,