Проснувшись утром после свадьбы, Дина с ужасом понимает, что незнакомец рядом — её новый муж. В её голове пустота, словно события целого года стёрты. Родные и врачи уверяют, что это просто стресс, но она чувствует, что ответ где-то ближе. Дина решает докопаться до истины самостоятельно. Погружаясь в размышления и обрывки воспоминаний, она обнаруживает удивительную правду: прежде она была замужем
Мир Нади раскололся на куски. Бездетность стала ударом, но окончательно её подкосил уход мужа к другой женщине. После развода она впала в бездну отчаяния, решив, что жизнь потеряла смысл. Однако в самый критический момент случилось невероятное — скорую помощь, которая спасла ей жизнь, вызвал кто-то неизвестный. После этого Надя начала видеть мир иначе. Она обнаружила в себе странный дар — ощущать
В отделение полиции врывается избитая и испуганная женщина. Ей удалось совершить невозможное – сбежать из плена неизвестного похитителя. Однако её сын всё ещё находится в его лапах, и место, где он удерживается, остаётся загадкой. Следователи начинают гонку с временем, но вскоре ситуация принимает ещё более зловещий оборот. Исчезает другая женщина, и становится очевидно, что это дело рук
Артём, журналист из редакции на Ленинградском проспекте, находит в папке с архивными фото распечатку договора между мэрией и ООО «СтройКомплекс». Подпись замглавы Петрова кривая, как детский рисунок. «Ты с ума сошел проверять Петрова? — Марина, шеф-редактор, давит сигарету в пластиковый стакан из-под кофе. — У тебя же сын в садик ходит». Артём прячет копии в рюкзак с оторванным значком «Правда»,
Северина возвращается в поселок Усть-Койра после смерти отца, рыбака Игоря, который сорвался со скалы при странных обстоятельствах. В избе с треснувшей печью она находит его записную книжку: «Ледяная жила под сопкой Ныргын — не для людей. Там только тени ходят». Денис, ее друг детства, теперь работает водителем на метеостанции, уговаривает не лезть в запретные места: «Твой батя сам запрещал туда
Лида, пятнадцать лет, живет в двухэтажном деревянном доме на окраине Тобольска. По утрам она разгружает ящики с рыбой на рынке, потом бежит в библиотеку имени Короленко — там в углу, за стеллажом с потрепанными энциклопедиями, у нее тайник: коробка из-под конфет с блокнотом и ручкой. Однажды, протирая пыль с полки, она находит затертый томик Тургенева, внутри — конверт с фотографией 1983 года:
Лида каждое утро ехала на автобусе №14 до городской поликлиники в промзоне. Осень зализывала лужи маслянистой водой у остановки, а в кармане её белого халата лежали леденцы от кашля для бабушки Полины, которая вечно ворчала: «Опять давление скачет, а ты тут конфетки суёшь». В процедурном кабинете пахло хлоркой и йодом, на подоконнике стоял кактус в горшке с трещиной — подарок санитарки Гали. В
Сергей, бывший военный с шрамом через левую бровь, жил в двухкомнатной хрущёвке на окраине Нижнего Тагила. Его дочь Аня, 16 лет, собирала вещи в картонную коробку из-под холодильника — хотела съехать к тётке в Екатеринбург. «Тебе просто наплевать», — бросила она, запихивая потрёпанный учебник по биологии под куртку. Сергей молча разминал в пальцах окурок «Примы», глядя в запотевшее окно: во дворе
Павел, биохимик с тремором в левой руке, три дня не спал, сводя данные с датчиков, приклеенных к его груди. В душной квартире на Ленинском проспекте, между банками из-под растворимого кофе и распечатками ЭЭГ, он нашел записку: *"Не доверяй Ирине. Она в 317-й палате"*. Жена, в застиранном халате, ставила на стол борщ, когда он спросил: «Ты вообще помнишь, как мы познакомились?» Она
Лида, в засаленном фартуке и резиновых сапогах, перебирала кабели в цеху химкомбината "Прогресс". Запах серы въелся в кожу, смешиваясь с ароматом вчерашней селёдки из контейнера-сумки. Подруга Марина, протирая очки грязной тряпкой, шипела у гидравлического пресса: *«Твой Сергей в долгах как в шелках — небось сбежал от коллекторов, а ты тут тунца ловишь»*. Вечером, разбирая ящик с
Лёха, пятнадцатилетний парень из Выборга, после госпитализации матери срывается в Петербург. Ему сказали, что отец, Сергей, когда-то выставлялся в галерее на Лиговке. В кармане — смятая фотография 90-х: мужчина в берете стоит у мольберта, за спиной — серая невская вода. На месте мастерской — обшарпанный двор-колодец, квартира на третьем этаже. Дверь открывает седеющий мужчина в замызганной
Лера, 27 лет, втирает пятно от кофе на фартуке, пока в кафе на Невском шумят посетители. У неё с утра звенит в висках — после того как вчера за руку схватила клиента, увидела, как он упадёт под трамвай. Проверила новости утром: ДТП на Клинском проспекте, погибший. Звонит подруга Марина: «Ты опять не спишь? Приду после смены, принесу твой зелёный чай с мятой». Лера молчит, разглядывая трещину на
Марина, врач-реаниматолог, обнаружила в кармане мужа Сергея чек из ювелирного магазина — но подарка она не получала. В тот же день Ольга, корпоративный юрист, застала коллегу мужа в его машине: "Объясни, почему твой номер в её телефоне подписан 'Котёнок'?" — спросила она, держа на экране смс с сердечками. Катя, пока муж Игорь "задерживался на совещаниях", таскала
Антон, худой парень в потёртой куртке, каждый вечер рисует формулы мелом на стене заброшенного гаража за пятиэтажкой. Его отец, Сергей, водитель автобуса, находит в тумбочке пачку исписанных тетрадей: «Опять эту ерунду? На завод бы пошёл, деньги считал». В школе учительница Марина Викторовна, поправляя очки, суёт ему задачу с ошибкой в условии: «Реши, если такой умный». Антон молча перечёркивает