В исламской школе-интернате царила тишина, нарушенная шепотом и украдкой брошенными взглядами. Всё началось с возвращения одной из учениц, исчезнувшей несколько месяцев назад при странных обстоятельствах. Девушка появилась неожиданно, словно из ниоткуда, и с первого дня её поведение казалось всем загадочным. Она редко говорила, словно оберегала некий секрет, а её глаза, всегда устремленные
Зия возвращается в свою родную деревню, нарушая волю сурового деда Дананга, чтобы попрощаться с матерью на её похоронах. Однако её истинной целью становится раскрытие давней семейной тайны — исчезновения отца, которое с детства заставляло Зию задавать неудобные вопросы. Неожиданно её приезд становится отправной точкой для возрождения Кромолео — древнего ужаса, фигуры из мрачных легенд, которая
Вина, засучив рукава школьной формы, перебирала коробки в сарае деда. Между ржавыми серпами и связками сушеного перца она вытащила потрепанный дневник с вмятиной от пули на обложке. «*1943. Сегодня привезли еще троих. Говорят, проклятие активируется через семь дней после вскрытия могилы...*» — прошептала она, вытирая пальцем пятно от плесени. За спиной хлопнула дверь: Раден, ее младший брат,
Раден, младший архивариус из Джакарты, находит в коробке под сестриной кроватью потрёпанный блокнот Синты. На последней странице — схема горной деревни Ларунг, подписанная дрожащими буквами: *«Они сказали, я должна стать мостом»*. Соседка Марта, вытирая руки о фартук, шепчет, как видела Синту неделю назад у автобусной остановки с мужчиной в чёрной рубашке с вышитым солнцем на спине. «Ты же
Ариф, с татуировкой дракона на предплечье, вернулся в деревню на востоке Явы после пяти лет тюрьмы. Его дочь Лина, 12 лет, встретила его на автобусной остановке в залатанной школьной форме, молча протянула коробку с наси-печель — рисом, завернутым в банановый лист. Дом, где осталась сестра Майя, теперь пах сыростью: крыша протекала, а на стене висела фотография их матери, размытая от влаги. За
Рина и Арьян перетаскивают картонные коробки в старый дом с треснувшими ставнями на окраине Маланга. Дочь Лина, 8 лет, находит за пыльным шкафом куклу с выгоревшими глазами, обмотанную чёрными нитками. "Выбрось эту гадость!" — хрипит Арьян, вырывая игрушку, но к вечеру кукла снова лежит на подоконнике детской. Младший Адик, 5 лет, перестаёт спать, шепча про "тётю в зелёном