Хана Хендричова

Эва Кралова, тридцать восемь лет, уборщица на заброшенном стекольном заводе в районе Жижков, трижды за неделю брала ночные смены — денег не хватало даже на ремонт протекающей ванной. Её сын Милош, четырнадцать, прятал квитанции за электричество под ковриком в прихожей: «Мама, тут опять повышение тарифов. Соседи сверху опять заливают — я ведро подставлял». В пятницу, после смены, Эва застряла в
Элишка, студентка пражской академии искусств, каждое утро рисует Влтаву с Карлова моста, пока не сталкивается с Томашем — парнем в потрёпанной кожаной куртке, разносящим газеты. «Ты опять блокируешь тротуар», — бросает он, поднимая рассыпавшиеся листы с её эскизом рыжего пса. Элишка замечает шрам на его руке — след от ожога, который позже узнает на портрете в квартире Катержины, своей