Леонид Мазор

Илья, новичок в столичном ГИБДД, дежурил на Ленинском проспекте, когда остановил BMW с тонированными стеклами. Водитель, в кожаном пиджаке, сунул ему пачку купюр: *«На чай, лейтенант. Тут все свои»*. Илья молча оттолкнул руку. В участке капитан Семёнов, разминая пачку «Беломора», хрипел: *«Тыщу раз говорил — не рыпайся. У Володи с автобазы уже вопросы»*. В раздевалке Денис, друг по автошколе,
Катя разбивает чашку с трещиной, подарок тёти Люды из Кирова, когда Сергей сообщает, что задержится на стройке. Вместо «ладно» она молча собирает осколки в совок, пока он топчется на пороге в заляпанных бетоном ботинках. На следующий день она застаёт его у ларька с сигаретами: он покупает «Беломор» старику в стёганке, а тайком берёт жвачку «Love is…» — та самая, с голыми купидонами, которую она
В провинциальном Городске, на улице с облупленными панельками, Сергей Михалыч, водитель грузовика, каждое утро выпивает чай с вишнёвым вареньем у стойки кухни-ниши. Его соседка Ольга, парикмахер в салоне «Шарм», краской для волос мажет трещину на зеркале, чтобы клиентки не придирались. Её сын-подросток Витя торгует на рынке китайскими зарядками, пряча выручку в банку из-под солёных огурцов. В
Знаешь, история эта про Виолетту… Ну, девчонку из глухого поселка, который даже на карте толком не найдешь. Мечтает о любви, как все мы в ее годы, а счастье — хоть тресни! — не приходит. То ли парни вокруг не те, то ли сама не понимает, чего хочет. Говоришь ей: "Выбирай уже кого-нибудь!", а она — улыбнется грустно, глаза в пол — и все. Ну типичная "невеста ветра", как у нас в
Представляете, жили-были Лена и Павел Белоцерковские — ну вы поняли, люди с претензией: интеллигенты, аристократы, сама утончённость. Всё у них было чинно-благородно, даже чай, наверное, пили с мизинцем оттопыренным. И всё бы ничего, да вот сынок Даня — единственный, любимый — взял и влюбился как кур в ощип. А девушку-то как выбрал! Нюся… Господи, да это же полная противоположность ихнему миру
Представляешь, живешь себе спокойно: квартиру наладили, бизнес крутится, дочку замуж выдали — вроде все галочки в «взрослом чек-листе» поставлены. Ан нет! Эта парочка — ну, типа наших соседей, которые вечно с какими-то приколами — вдруг срывается в адреналиновое безумие. Поссорились, видите ли, и вместо того, чтобы в отпуск махнуть или йогой заняться, ставят на кон ВСЁ: кто первый сдастся и
Представь: мужик двадцать лет мотает срок за то, чего не совершал. Вышел на свободу — а мир-то перевернулся! Иннокентий, ну тот самый зек, пытается наладить контакт с дочерью, которую последний раз видел, когда та в подгузниках ползала. А тут бац — уже взрослая Настя, да ещё и под опекой бывшего мента, Василия. Тот, кстати, сам не сахар: из-за принципов карьеру похерил, теперь в глуши огороды
Вот, представляешь, есть такой врач — работает в огромной клинике для спортсменов, где лечат вывихи, переломы и все эти жуткие травмы, после которых кажется, что карьера на ладан дышит. Ну знаешь, такие места, где пахнет антисептиком и амбициями одновременно. Так вот, этот доктор... Боже, как же он бесит и восхищает меня одновременно! Он же как камень преткновения — с его упрямой верой в то, что
Представляешь, приезжает парень в Москву, снимает квартиру, а там... ещё один Антон живёт! Ну серьёзно, как в анекдоте — два одинаковых имени, два гитариста, оба с вечным «это да» на языке, хотя вокруг сплошное «нет». Работы — нет, денег — хоть шаром покати, из деликатесов — капустные пирожки из соседней чебуречной. И ведь оба, как близнецы: в столице недавно, гитары на плече, даже фразочки
Знаешь, есть такие истории, от которых мурашки по коже — не из-за монстров или спецэффектов, а потому что слишком уж реально. Вот смотри: парень из глубинки, Алексей, всю жизнь выгрызает себе место под солнцем. Семья еле сводит концы с концами, а он уже в школе курьером подрабатывает, потом после выпуска — официантом в забегаловке. Ну а что? Мечтает же вырваться из этой серой ямы, где каждый день