Такаюки Хирао

В токийском музее этнографии младший куратор Хирото Накамура обнаруживает в ящике с пожертвованиями деревянную статуэтку с треснувшим лицом. На обороте — стилизованный иероглиф «ками», выцарапанный ножом. «Почему её спрятали в коробке из-под рисовых крекеров?» — бормочет он, протирая пыль тряпкой с запахом уксуса. Коллега Аяко, специалист по синтоистским ритуалам, замечает на статуэтке следы жертвенной крови — пятна совпадают с узором на фотографии 1923 года, где запечатлен обрушенный храм в
Джоанна, которую все зовут Помпо, работает помощницей у Мигеля Ганда — режиссёра, снимающего коммерческие мелодрамы в маленькой студии на окраине Токио. Она развозит кофе в бумажных стаканчиках, сортирует сценарии с пометками «надо переписать» и тайком пишет свои истории в однокомнатной квартире, заваленной пиратскими DVD. Однажды Мигель, закуривая сигарету у мусорного бака за студией, бросает: «Твой сценарий про старуху-убийцу? Слишком много крови и ноль романтики». Помпо хмурится, но через
Киота, инженер-самоучка с татуировкой дракона на запястье, копался в коробке со сломанными радиоприемниками в своей мастерской в районе Акихабара. Внутри разобранного паяльника он нашел микрочип с гравировкой «TX-7». «Слышь, Хирото, глянь-ка на эту штуку, — бросил он напарнику, вытирая пальцы об запачканный машинным маслом фартук. — Похоже, его кто-то специально спрятал». Хирото, жуя холодный онигири с тунцом, фыркнул: «Опять мусор с помойки тащишь». За окном мигала неоновая реклама
Помните тот фильм про трех подружек, которые махнули на Окинаву после выпуска? Типа — море, коктейли, вечеринки до утра… Ан нет! Вместо этого они застряли в какой-то облупленной хибаре дяди жениха. И знаете, что самое жуткое? Эта их "рыбалка" обернулась кошмаром! Представьте: темнота, скрип половиц, и тут — шлеп-шлеп-шлеп по коридору. Думали, пьяный сосед забрёл? Как бы не так! Вылезло нечто слизистое, с плавниками и… ногами, блин! Мы с подругой тогда в кинотеатре чуть попкорном не
Ох, этот фильм — просто взрыв мозга! Представь: всего через месяц после первой части Сики Рёги, наша любимая загадочная красавица, как обычно шатается по трущобам Токио — и тут бац! Спасает какого-то оборванца, Томоэ. Ну думаешь, рядовое дело для неё? Как бы не так! Паренёк тут же вываливает историю про то, как сам родителей прикончил. И знаешь, с первых кадров аж мурашки по коже — чувствуешь, что за его словами тянется что-то ледяное, нечеловеческое. Вроде бы Сики всегда крутится в этом