Ирина Тамим

Надежда, в засаленном фартуке и резиновых сапогах, каждое утро пробиралась через гул курятника, пересчитывая кур дрожащими пальцами. Её сын Сашка, 17 лет, прятал под кроватью шприцы, а по вечерам выпрашивал гривны на «ремонт велосипеда». В сельпо у контейнера с тухлыми яблоками она торговалась с продавщицей Мариной: «Два пакета гречки, а не три… Соль возьму без чека». Дорога домой мимо заброшенного клуба пахла пылью и бензином от старого трактора Фёдора, соседа, который шептался с женой за
Оксана выходит из старого автобуса «Богдан» возле сельского магазина «Рассвет», под ногами хрустит щебень. В руках — потрёпанный чемодан с наклейками киевских хостелов. Бабуля Марьяна ждёт на лавочке у ворот, в платке поверх седых волос. «Ти ж мов та чайка, прилетіла, коли штормить почало», — бормочет она, протягивая пирог с капустой. В доме пахнет сыростью и сушёной мятой. На кухне — треснувшее зеркало, где Оксана в десять лет примеряла мамины серёжки. Теперь в отражении — синяки под глазами и
Оля, тридцятирічна копірайтерка з Києва, приїжджає автобусом у село Глушківка — забрати речі з хати, яку залишила їй тітка Марія. У дворі її зустрічає Тимоха, вівчарка з подертим вухом, що вперто лізе обніматися, наче знав, що Оля вже мріє про шенгенську візу. У кімнатах пахне сирим деревом, шпалери відліплюються від стін, а під дошкатою підлогою Оля знаходить конверт із грошима та запискою: *"На новий дах. Не продавай Григорію"*. Сусід Василь, пенсіонер у вишитій сорочці, пояснює,
Оксана, 38 лет, работает в швейном цеху на окраине Киева. Ее дочь Марьяна, 15, после школы торчит у подъезда с новым знакомым — Дмитром, сыном местного аптекаря. «Ты с ним осторожней, — бормочет Оксана, разбирая покупки из «АТБ», — у них деньги пахнут не нашим перцем». Марьяна хлопает дверью комнаты в общаге, где трещит радиатор, а соседи через стенку ругаются из-за долгов за свет. Вечером Оксана застает дочь за перепиской в «Вайбере»: «Он просто книжки мне дает, мам! Толстые, на украинском».
Андрей выходит из старого автобуса «Богдан» в селе под Ивано-Франковском, поправляя рюкзак с потёртым швом. В доме Сергей, его старший брат, уже неделю чинит печь — кирпичи валяются рядом с ведром застывшего раствора. На кухне пахнет сыростью и копчёной грушей. «Зачем приперся? — Сергей бросает гаечный ключ в ящик. — Думал, я один не справлюсь?» Андрей молча снимает со стены фото отца в военной форме, замечает трещину на стекле. В сарае находят ящик с патронами и бутылку самогона, зарытую под