Чжан Кайчжоу

Мин Лань, двадцатитрехлетняя швея из деревни под Гуйлином, в декабре 1934 года обнаружила в комоде мужа, Чжоу Ицзяня, пачку писем от женщины из Шанхая. На кухне, разливая чай в треснувшую фарфоровую пиалу, она спросила: «Кто эта Ли Мэйцин? Ты обещал продать лошадь, а не переписываться с горожанками». Ицзянь, не отрываясь от починки деревянного ярма, бросил: «Делай, что говорят. Твои ткани в лавке
Линь Сяо, в потёртой кожаной куртке, каждый вечер мчался из школы в кафе «Золотой колокол». Там он разливал латте пенсионеркам, которые жаловались на громкую музыку из соседнего парка. "Опять твой скрипач орёт, как раненый кот!" — ворчала госпожа Чжан, стуча ложкой по блюдцу. Чэнь Вэй, тот самый скрипач, действительно репетировал у фонтана — смычок царапал струны, а ноты на подставке
Ци Сяо втирает чернильное пятно на рукаве школьной формы, пока Чжан Сяогун разворачивает записку с заданием: *«Прыгни с моста после уроков»*. Они стоят у окна третьего этажа в Нанкине, запах паровых булочек из столовой смешивается с пылью мела. «Струсил?» — Ци Сяо тычет пальцем в его потрёпанный рюкзак. Сяогун молча спускается к реке Циньхуай, где вода зеленоватая от водорослей. Его прыжок со