Лоран Эйнеманн

Матильда Лосель, жена мелкого чиновника из парижской мэрии, случайно теряет бриллиантовое ожерелье, взятое напрокат для бала в особняке на улице Сент-Оноре. Её муж, Анри, в потёртом сюртуке, считает монеты в кошельке: «Займём у ростовщика. Отдадим позже». Десять лет пара стирает бельё в подвале на Монмартре, руки в трещинах от щёлока. Однажды Матильда встречает бывшую владелицу ожерелья у бульвара Капуцинок. «Это была подделка, — смеётся та, поправляя шляпку с фазаньим пером. — Сто франков, не
Антуан Лаваль, бывший учитель литературы, каждое утро заказывает эспрессо в кафе *Le Cerf Noir*, прежде чем отправиться в офис гестапо на улице Лористон. Его соседка Элен, швея с фабрики на Монмартре, случайно роняет сумку с листовками Сопротивления у его ног. «Ты вообще спишь по ночам?» — бросает она, подбирая бумаги. Антуан молча поправляет очки, замечая на её ладони след от нитки — тонкий шрам, как на старых книгах из его разбомбленной школы. По вечерам он расшифровывает радиопередачи, пряча
Эмиль, 22 года, работает ночным сторожем в маленьком кинотеатре *Le Rêveur* на окраине Парижа. Каждое утро после смены он заходит в кондитерскую на улице Лепик, где девушка с татуировкой совы на запястье — Клоэ, 19 лет — продаёт эклеры с маракуйей. "Опять не спал?" — спрашивает она, протягивая ему стакан кофе с взбитыми сливками. Он молча кивает, разглядывая трещину на столешнице. По пятницам Эмиль забирает младшую сестру, Лену, из школы-интерната. Они едут на автобусе №95 мимо
Представьте себе бабушку, которой позавидовал бы сам Остап Бендер — седая, с неизменной сигаретой в руке, но с таким взглядом, будто она до сих пор обводит вокруг пальца пол-Европы. Живет она где-то на берегу океана с румыном-аристократом, этаким старым лисом, который, кажется, и сам не прочь вляпаться в авантюру. Денег, вроде, хватает — ну, знаете, как у всех пенсионеров-мошенников: не шикуют, но виски хороший в баре не переводят. А потом — бац! — лето, пляж, и нашла же она себе приключение