Ted Tanaka

Миа и Никки, сестры-близнецы из Бруклина, днем носят блейзеры и вертят в пальцах ключи от банковских хранилищ, а ночью — болгарки и инфракрасные очки. Миа, с её привычкой жевать мятную жвачку, чтобы не курить, каждую среду задерживается допоздна, отключая камеры в отделе кредитования. Никки, с татуировкой совы на запястье, в это время ковыряется в проводке сигнализации, ворча: «Опять эти провода перепутаны — как в прошлый раз у Седьмой авеню». Их добычу — пачки стодолларовых купюр, пахнущих
В Редмонде, затерявшемся в горах Колорадо, Джейкоб Миллер ковыряется в двигателе «Шевроле-67» в гараже отца. Из динамиков хрипит альбом Nirvana, а на столе валяется открытка от сестры Эмили, которую он не успел прочитать перед её смертью. В кафе «У Мэй» Лайза Картер, его бывшая, ставит перед ним кофе с надписью «прощай» из пенки. *«Твоя мать до последнего верила, что ты вытащишь Эмили из той аварии»,* — бросает она, закуривая за стойкой. Джейкоб замечает на её запястье тот же серебряный
Лайла, 27 лет, протирает стойку в баре *Крошечный зверинец* на окраине Чикаго. За окном — реклама дешёвого пива, треснувшая от мороза. В 2:15 ночи заваливается Эйден, гитарист из распавшейся инди-группы, пахнет дождём и сигаретным пеплом. «Сделай своё фирменное — виски с лимоном и мёдом», — бормочет он, доставая смятый блокнот с аккордами. Через три дня Лайла находит ту же записную книжку под стулом, залитую кофе, а рядом — разбитый телефон Эйдена с сообщением: *«Они знают про склад. Не ищи»*.