Вера Соколова, опытный врач и преданный своему делу профессионал, ежедневно сталкивается с непростой миссией — руководить женским отделением городской больницы, где установлены специальные боксы для оставленных младенцев. Каждый день перед ней разыгрываются трагедии и драмы, когда матери, отказавшиеся от своих новорожденных, покидают больницу, оставляя малышей на попечение врачей. Вера, человек с большим сердцем и исключительным чувством сострадания, не может оставаться равнодушной к судьбам
Надежда, в засаленном фартуке и резиновых сапогах, каждое утро пробиралась через гул курятника, пересчитывая кур дрожащими пальцами. Её сын Сашка, 17 лет, прятал под кроватью шприцы, а по вечерам выпрашивал гривны на «ремонт велосипеда». В сельпо у контейнера с тухлыми яблоками она торговалась с продавщицей Мариной: «Два пакета гречки, а не три… Соль возьму без чека». Дорога домой мимо заброшенного клуба пахла пылью и бензином от старого трактора Фёдора, соседа, который шептался с женой за
Игорь Семенов, капитан потрепанного катера «Марс», каждое утро выходит из порта, обходя лужи мазута и груды рыбных ящиков. На причале к нему цепляется Геннадий Коваль, местный делец в белых туфлях, который вечно жуёт жвачку: «Завтра возьмёшь груз со склада №4. И не вздумай открывать – себе дороже». Игорь молча закуривает, глядя на пятна ржавчины на борту. Вечером в портовом баре механик Сергей, обливаясь пивом, бормочет: «Опять эти коробки с наклейкой "сельдь"? Там не рыба пахнет, а
Ольга, бывшая учительница из Харькова, в декабре забирает сестру-подростка Катю из интерната под Изюмом. Денег хватает только на билеты до Ростова — там живет их дядя Витя, таксист с протезом после Донбасса. В автобусе Катя рисует в блокноте кота, а Ольга перечитывает смс от мужа-контрактника: *«Не пиши пока. Батарею забрали»*. На въезде в Россию пограничник долго листает их паспорта, потом бормочет: «У вас страница отклеивается. Ждите». Через час пропускают, но сумку с лекарствами для Вити
Олег застрял в пробке на Московском проспекте, пятый клиент за вечер нервно барабанил пальцами по стеклу. «Тут скоро пешком швидше буде», — буркнул таксист, разворачиваясь к заднему сиденью. Женщина в промокшем тренче, назвавшаяся Мариной, попросила свернуть к школе на Оболони — забыла там папку с контрольными. В учительской они нашли только уборщицу Лиду: «Хто зараз тетрадки вночі розбирає? Завтра приходьте». По дороге назад Марина разглядывала в телефоне фото ребёнка в футболке «Марсианина»,
Артём, адвокат с пятилетним стажем, в понедельник утром обнаружил в почте анонимное письмо — распечатку переписки о поджоге склада на Варшавском шоссе. Он позвонил Лике, своей напарнице: «Смотри, тут клиент Степанов фигурирует. Его дело на четверг, а у нас контракт только на бракоразводный процесс». Лика, разбирая папки в их офисе с видом на Садовое кольцо, бросила трубку на стол — динамик хрипел: «Опять ты лезешь не в своё дело. Нам бы с алиментами разобраться». К вечеру Артём поехал на
Майор Игорь Громов, в мятом кителе с пятном от эспрессо на рукаве, дежурил у заброшенной станции метро «Сокольники». В кармане — смятая открытка от дочери: *«Пап, привези слоника из командировки»*. Внезапный гул, трещина в стене, запах паленой резины — и он провалился в овраг за ВДНХ, где вместо асфальта оказался ковер из хвои. В Арвароне, где небо зеленело, как старая медная крыша, его встретила Лира в плаще из волчьих шкур: «Ты опоздал на триста лет, землянин. Здесь стреляют иначе». Вручила
Представьте себе Татьяну Сергеевну — ну ту самую, что в судейской мантии ходит да приговоры выносит. Умница, красавица, да еще и федеральный судья по уголовным делам в нашем крупном-пребольшом городе. Взяла на себя этот груз — решать судьбы людей, балансировать между законом и совестью. А ведь кроме всего прочего — сына-подростка одна поднимает! Честно, иногда диву даешься: как она вообще спит по ночам? То допросы, то улики, то сыну уроки проверить надо, а то и борщ на неделю сварить. Коллеги
Вот, представь себе: живет себе в глухой деревне мужик по имени Анатолий Савчук. Бывший врач, да не простой — с историей! Видимо, настолько достали его городские больницы с их бумажками и бюрократией, что взял да сбежал подальше от цивилизации. Ну а что? Стал деревенским костоправом — и, говорят, даже безнадежных ставит на ноги. То ли руки золотые, то ли просто людям везло... А потом бац — случайность меняет всё. Приезжает к нему какой-то столичный мажор, сынок олигарха, владеющего элитной
Вот так, представляешь: обычное первое апреля, Киевский вокзал, народ толпится у поезда. А там, на перроне, уже вовсю разворачивается цирк! Вот депутат с громовым голосом и широченной улыбкой — кажется, он сейчас всех обнимет и начнёт раздавать обещания из вагона в вагон. Рядом доктор-сердцеед, который, кажется, флиртует даже с вокзальными скамейками — ну точно, вечный праздник в глазах. И куча других типажей: кто с чемоданом-загадкой, кто с вечной недовольной миной. А они и не подозревают, что