Владимир Тихий

Марьяна, 17 лет, рылась в старом сундуке на чердаке бабушкиного дома в Житомире. Под стопкой выцветших платьев нашла жестяную коробку с пуговицами — одна, с треснувшей эмалью и узором в виде спирали, прилипла к пальцам. "Скинь, не бери чужое", — буркнул брат Олег, закручивая гайки на велосипеде у крыльца. На следующий день в школе пуговица нагрелась, а в тетради по алгебре появились формулы, которых не было на доске. Учительница, Надежда Петровна, щурилась: "Списала у кого?
Лиза, учительница географии в полуразрушенной школе под Ярославлем, каждое утро поправляла потёртый платок у зеркала в учительской. «Опять шестой «Б» кидался жвачкой в карту», — бурчала она, вытирая тряпкой липкое пятно на Камчатке. После уроков зашла в «Продукты №3» за хлебом, где столкнулась с Николаем в кожаной куртке, разглядывающим пустые полки с консервами. «Здесь всегда такой ассортимент? — спросил он, улыбаясь криво. — Или сегодня санкции?» Лиза фыркнула: «Санкции с девяностых». Позже
Вот, представь: жил-был Максим, бизнесмен успешный, дела вроде как на лад шли. Жена у него — журналистка известная, вечно в какие-то дыры земные срывается. Ну, думал, привык уже — командировка как командировка. Но тут она собралась в какую-то забытую деревушку, куда даже связь, кажется, не добивает. Говорят, там еще с совковых времен институт секретный стоял — то ли «витамин счастья» колдовали, то ли людей будущего лепили. Бред, конечно, но после развала Союза все забросили, эксперименты