Mandy Stockholm

В Бостоне, 27-летняя Лена Вулф, инженер-нейротехнолог с привычкой жевать мятную жвачку во время работы, обнаруживает аномалии в данных имплантов своей коллеги Риты. «Твои показатели альфа-волн скачут, как сумасшедшие после 22:00. Ты опять подключалась к рабочему серверу дома?» — спрашивает она, тыкая пальцем в график на экране. Рита, поправляя очки с синей оправой, бормочет: «Я тестировала новый интерфейс. Вроде не сломала твой драгоценный алгоритм». Они натыкаются на скрытый файл с записями
Джек в рваной джинсовке разгружал ящики с треской на причале Лоуэлла, когда заметил Эллу у закусочной "Молли". Сестренка, 16 лет в потертом фартуке, пряталась за мусорными баками, курила самокрутку. «Опять прогуливаешь смену?» — спросил он, вытирая руки о брюки. «Старина Гарри спит в подсобке. Да и зарплату задерживают», — бросила Элла, разминая в кармане стаканчик с чаевыми. Из портового тумана потянуло гнилыми водорослями. Вечером Джек нашел в почтовом ящике конверт с красной
Джейк заходит в дом через черный ход, оставляя следы грязи от сапог на выцветшем линолеуме. Мэриэн стоит у плиты, помешивая кастрюлю с фасолевым супом — ее пальцы сжимают ложку так, будто хотят сломать ручку. «Три дня. Ты даже не позвонил», — бросает она, не оборачиваясь. Он молча стягивает куртку с протертыми локтями, достает из кармана смятый конверт с деньгами, кладет на стол. В соседней комнате телевизор гудит репортажем о побеге из окружной тюрьмы; экран мигает синим, освещая осколок