Нисан Даг

Эмир, детектив из Стамбула с привычкой щелкать чётки во время размышлений, находит в переулке Бейоглу тело мужчины в порванном пиджаке. Рядом — разбитый глиняный кувшин и обрывок квитанции с печатью закрытого кинотеатра «Истикляль». Его напарница Лейла, бывшая медсестра, замечает на запястье жертвы следы инъекций: «Это не наркотики. Кто-то вводил ему что-то… системно. Как в больнице». Эмир вспоминает, как неделю назад видел этого человека в кафе у Галатской башни — тот спорил с кем-то по
Элиф, горничная с потёртым блокнотом в кармане, обнаружила медный ключ с гравировкой «1919» под ковром в номере 310. Арда, в помятой рубашке и с кружкой остывшего кофе, скривился: «Опять гости теряют хлам?» — но замолчал, разглядывая трещину на рукоятке. Они спустились в подвал, где пахло сыростью и анисовым чаем, нашли запертый сундук с письмами на османском. В углу валялась сломанная кукла в кружевном платье. За окном гудел трамвай, когда Арда расшифровал запись: «Спрятать до возвращения
В Берлине 19-летняя Лейла, студентка-медик из Стамбула, находит в старом чемодане на блошином рынке потёртый дневник с записями на турецком и немецком. На последней странице — схема метро 1980-х с пометкой *"Kreuzberg, 23:17, не садись в третий вагон"*. На следующее утро она видит во сне мужчину в чёрном пальто, который роняет серебряный чайник у станции Шёнляйнштрассе. Проснувшись, Лейла обнаруживает тот же чайник на своей кухне — внутри записка *"Спроси Йонаса про 11