Даидзи Иванага

Юки, пятнадцати лет, каждую среду после уроков поднималась на холм к заброшенному дому с треснувшим треугольным окном на чердаке. Её сосед Хирото, в рваных кроссовках и с фонариком из «100-иенового магазина», однажды заметил, как стекло мерцает синевой ровно в 7:23 вечера. «Смотри, трещина пульсирует, как вена», — прошептал он, тыкая пальцем в запылённое стекло. Вместо отражения луны в окне возникали очертания улиц, которых не было на карте: переулки с фонарями в виде сов, лавка, где продавали
Аяко, 27 лет, младший аналитик в рекламной фирме в Сибуя, каждое утро заваривает чай с мятой, пока рыжий кот Тама трется о её голенище. В метро, зажатая между студентами и офисными работниками, она вспоминает, как вчера Тама уселся ей на макушку, пока она плакала из-за проваленного проекта. «Ты думаешь, это нормально?» — спрашивает она коллегу Харуто за обедом из бенто с лососем, показывая фото в телефоне. Тот хмыкает: «Мояма-сан, у вас либо галлюцинации от переработок, либо кот — экстрасенс».