Акитоси Ёкояма

Луна, пятнадцатилетняя школьница, каждое утро перед уроками развозила заказы из семейной пекарни «Амано» на ржавом велосипеде с корзиной. В переулке за станцией Сибуя, где валялись пустые банки *Ramune*, она нашла щенка с облезлой шерстью и ошейником с гравировкой «Лайка». «Ты же не сбежишь, если я принесу тебя домой?» — спросила она, вытирая лапы пса своим шарфом в крапинку. Ночью, когда Луна
Юта, 28 лет, паяет провода к старому синтезатору в углу комнаты 4,5 татами. На полу — пустые банки Black Boss, крошки от рисовых крекеров. Соседка Акира, 26, стучит в стену: «Опять твой ми-бемоль режет слух в три ночи!» Он игнорирует, нажимает кнопку на самодельном пульте — из динамика хрипит мелодия 1973 года. Внезапно лампочка над футоном трескается, появляется дыра в воздухе, пахнущая табачным
Юта переехал в Киото, сняв комнатку в старом деревянном доме. Каждое утро он заваривал растворимый кофе в жестяной кружке, уворачиваясь от стопок манги, разбросанных по татами. Хозяйка, миссис Сато, стучала в дверь ровно в пятое число: *«Юта-кун, за свет заплатишь или опять ждешь, пока лампочка сама перегорит?»* По вечерам он слушал, как сосед сверху, студент-химик Акира, роняет колбы, ворча:
Хана, девушка в потертом свитере с кошачьим принтом, моет стойку в кафе *Midori-ya*, пока бармен Дайсукэ нарезает лёд для коктейлей. Она напевает мелодию, которую услышала вчера от уличного музыканта у станции Сибуя. "Опять про своё?" — хрипит повар Юки, вытирая руки о фартук с пятном от карри. Хана прячет листок с текстом песни под поднос — вечером ей нужно успеть на подпольный