Кэтрин Киран

Старшие сестры София и Клара Морриси прилетают из Торонто в приморский городок Сан-Джованни, чтобы уговорить деда Антонио продать дом. В гостиной с потрескавшейся фреской на потолке они находят дневник покойной бабушки Лидии — страницы исписаны рецептами *панфорте* и жалобами на сломанную печь. *«Опять дымит, как чёрт из ада, — пишет она карандашом. — Тони обещал починить к весне. Прошло три
Маргарита Степанова, 48 лет, владелица брачного агентства «Судьба» на Арбате, привыкла сводить одиноких сердец за чашкой кофе с миндальным печеньем. Но в четверг всё изменилось: её клиентку, Ольгу Родину, нашли мёртвой в парке Горького — лицом в луже, с букетом высохших роз в руке. «Она просила найти ей кого-то... тихого, — бормочет Маргарита, листая досье в кабинете с жёлтыми шторами. — А муж?
Лора приезжает в родной Брекенвилль из Чикаго 22 декабря, застаёт отца, Билла, за починкой скрипучей калитки — «Снег опять въехал в петли», — бурчит он, вытирая масляные пальцы об свитер с оленями. В гостиной её встречает сестра Эмили, разбирающая коробку с гирляндами 90-х: «Мама хранила их, как реликвию. Придётся вешать, иначе она с ума сойдёт». На кухне тётя Марта жарит пирожки с яблоками,
Знаешь, представляешь — парень, который пишет эти миленькие рождественские песенки для рекламы, вдруг оказывается заперт в доме бывшей жены. С ее родителями, которые смотрят на него, как на провалившийся кекс, и сыном-подростком, что постоянно тыкает в телефон. Ну классика, да? Типа "ой, давайте все вместе проведем праздник", а на деле — адский квест на выживание. Но тут-то самое