Чан Джон-до

Минджи вытирала прилавок в пекарне на углу улицы Хондэ, когда заметила, что Суджин снова оставила рюкзак на стуле. «Опять забудет учебники», — буркнула она, заворачивая в фольгу теплый хлебный батон. Дома Тхэсок, разливая кофе в термос, крикнул дочери: «Зонт в дверях! Говорили же — дождь до вечера». Суджин, жующая тост с клубничным джемом, мотнула головой: «Пап, я не малышка», — и выскочила в узкий переулок, где такси отца уже гудело, объезжая мусоровоз. «Четыре клиента за три часа, — Тхэсок