Дин Цзыгуан

Ли Мэй, девушка с обветренными руками от постоянной работы в ресторанчике *Золотой феникс*, однажды подметая пол, зацепила половицу. Под ней оказался потрепанный свиток с картой, где красной тушью был помечен заброшенный павильон в старом квартале. Хозяйка заведения, мадам Су, бросила на нее взгляд через дымящийся дуршлаг с пельменями: *«Опять лапшу пересолила? Бери выходной, глаза красные, как у
Ли Вэй вкалывал на рыбном рынке в Циндао с пяти утра, разгружая ящики с трепещущими карпами. К вечеру запах тины въедался в кожу так, что жена Чжан Мэй отворачивалась, когда он пытался обнять ее. *«Сколько можно? Хуалань второй день температурит, а ты даже на лекарства не насобирал»,* — шипела она, разбивая чашку с чаем о плитку на кухне. Дочь лежала в соседней комнате под одеялом с выцветшими
Линь Сяохуэй, 28 лет, редактор в шанхайском издательстве, каждое утро заваривает чай с жасмином в потёртом термосе, пока соседка снизу кричит на кота. В метро она протискивается между студентами с рюкзаками и офисными работниками в пиджаках, намеренно забывая ответить маме в WeChat: «Когда замуж?» На совещании коллега Ван Ли, разглядывая её блеклую блузку, шепчет: «Тебе бы парня — перестала бы