Ракс Риннекангас

Элина, медсестра с обветренными руками, каждое утро раскладывает таблетки для пенсионеров в клинике Лапинлахти. Её дочь Айно, 14 лет, ненавидит запах больничного антисептика на маминой куртке и рисует углём на школьных учебниках — сосновые леса, пустые лодки у причала. После уроков Айно прячется в заброшенном сарае за рыбным рынком, где находит пачку писем 1987 года с подписью «Тойво» — имени отца, которого никогда не видела. «Ты опять полезла в чужой хлам?» — Элина швыряет в ведро смятые
Ээро, 16-летний парень из пригорода Хельсинки, каждое утро перед школой собирал морошку в заброшенном саду за старым маяком. Его соседка Айно, вечно в растянутом свитере с оленями, однажды показала ему ржавый компас с выцарапанными координатами: *«38°N, 3°W — ищи трещину»*. В тот же день в Мадриде Кармен, дочь рыбака с рыжими волосами до пояса, разрисовывала стену заброшенной таверны, когда нашла под кирпичом такой же компас. Ее младший брат Луис, прищурившись, спросил: *«Это карта? Тут пахнет,