Марья Пююкко

В маленькой деревушке Хюрюнсалми, затерянной между озёр и сосновых лесов, 17-летний Юха ковырял вилкой холодную кашу на кухне, пока его младшая сестра Айно доедала бутерброд с солёной рыбой. Их отец, Матти, хрипло бросил: «Сарай чинить будем после школы. Балка треснула от снега», — и вышел, хлопнув дверью с облезлой краской. В тот же день на пастбище пропала овцa с чёрным пятном на боку — та
В рыбацком посёлке Хеймо, затерянном среди норвежских фьордов, 17-летняя Сихя Корпи разгружает ящики с треской на причале, пряча под рваной курткой крылья, которые светятся, когда она злится. Её приёмная мать, Ада, ругается из-за разбитого окна в баре *Kaptein*: «Опять твои фокусы? Хватит привлекать внимание!» Сихя сжимает ракушку в кармане — подарок погибших родителей, — но вместо воспоминаний
Ээро, худой рыбак с обветренными руками, каждое утро проверял сети в порту Хельсинки. Его соседка Айно, владелица кафе *Kala*, подсовывала ему кофе с корицей, ворча: *"Снова в дырявом свитере? Замерзнешь, как прошлой зимой"*. Он отмахивался, пряча в карман фотографию сестры — та исчезла два года назад, оставив лишь записку с испанским адресом: *Carrer dels Miralls, 14*. Тем временем в
Юха, 32 года, и Анна, 29, живут в панельной пятиэтажке в районе Камппи. Их квартира на третьем этаже — кухня с отслоившимися обоями, балкон, заставленный пустыми горшками от петуний, и детская, где висит мобиль с потрепанными плюшевыми медведями. Эмилю, сыну, три недели — он просыпается каждый час, кричит так, что сосед снизу стучит шваброй по потолку. Анна, в растянутом свитере с пятном от