Eduardo Castrillo

В пустыне Невады, Джесси копается в развалинах аптеки — пыльные банки с таблетками, сломанный холодильник с остатками инсулина. Ее дочь, Лила, задыхается в палатке у заброшенной заправки, грелка на лбу из старой футболки. Внезапно скрип шин: это Тео, механик в засаленной куртке, тащит в трейлере разобранное радио. "Если антенну не выровнять, сигнал до Феникса не поймаем", — бросает он,
В Чикаго таксист Винс с протезом вместо левой ноги подбирает клиентку у бара *The Broken Hubcap* — это Лена, барменка с татуировкой совы на запястье. В салоне пахнет старыми сиденьями и лавандовым освежителем. «Едешь в порт? — бросает она, протирая очки футболкой. — Там грузовик с документами, которые Марченко хочет сжечь». Винс молча кивает, поправляет зеркало с висящей фоткой дочери-подростка.
Джек Сполдинг, бывший морпех с шрамом над левой бровью, целыми ночами колесит по задымленным улицам Филадельфии в старой «Краун Виктории». В бардачке — фотография дочери-подростка Лизы, которая живет с бывшей женой в Трентоне. Однажды в салон садится мужчина в мокром плаще, пахнущий хлоркой: «Вези на Пайн-стрит, 230. Быстро». Через пять минут на заднем сиденье остаётся кейс с пачками