Соумик Сен

Викрам, 27-летний автомеханик из переулка возле рынка в Мумбаи, копался в ящике с ржавыми инструментами в гараже отца. В углу, под промасленной тряпкой, он нашёл потёртую кожаную маску с треснувшим позолоченным орнаментом. «Это чьё?» — спросил он, показывая отцу Раджешу, который резко отвёл взгляд: «Выбрось. Не наша история». Вечером, протирая маску влажной салфеткой, Викрам заметил, как узоры на
Раджа, плотник с облупившимися костяшками пальцев от лака, копался в сломанном моторе трактора, когда Мира прибежала с поля. "Вандалы снова перерезали провода у насосов," — выдохнула она, вытирая пот со лба краем сари. Их деревня под Аджмером трещала по швам: колодец высыхал, торговцы отказывались брать пшеницу с жёлтыми пятнами, а по ночам на краю посёлка вырастали ограждения с
Раджеш, 23-летний парень из переулков Дхарави, подрабатывает в колл-центре, выдавая себя за «Майкла из Огайо». Каждый вечер он заворачивает в лавку *чаатвала* возле станции Андхери, где его подруга Прия, студентка инженерного колледжа, ворчит: «Ты опять пахнешь карри, а должен пахнуть гамбургерами». Однажды он натыкается на объявление в телеграм-чате: «Быстрое гражданство ЕС. 5000$». Встреча
Знаешь, иногда истории о самых обычных людях цепляют сильнее, чем голливудские блокбастеры? Вот представь: деревушка где-то в глуши, а там она — Раджо. Кто-то называл её нарушительницей порядка, мол, "бороться с беспределом своими же методами за гранью". Но местные-то обожали её как родную! Представь: хрупкая женщина, которая вместо кухонных посиделок учит девчонок алфавиту, а их