Сэм Койл

Лиам, 17 лет, моет посуду в кафе на углу Хейстингс-стрит в Ванкувере. Каждое утро перед школой он зарисовывает в блокнот обрывки снов: башни из ржавых труб, тени с горящими глазами. Его соседка Эмили, в рваных кедах и с термосом дешевого кофе, тычет пальцем в пятно на его рисунке: «Это же доки. Там вчера полицейские ленту натягивали — еще один исчез». По вечерам Лиам слышит через стену, как мать