Гэбриел Рэндж

В Лондоне 1967 года Дэвид Джонс, 20 лет, перебивается случайными концертами в пабах. Он спорит с басистом Тони о риффе к *Space Oddity* в тесной квартире на Plaistow Grove: «Ты перегружаешь эффекты, звучит как бензопила в лифте». По утрам Дэвид красит волосы дешёвой рыжей краской из тюбика, пахнущей аммиаком, пока соседка стучит по батарее из-за пятен на раковине. После провала первого альбома он
Представляешь, даже такому бывалому сыщику, как Фалькон, эта новая жесть в Севилье поперек горла встала. Ну ладно, убийство — дело привычное, но тут пожилого мужика буквально в фарш изрубили, да еще и веки искромсали так, будто преступник через тело телеграмму отправить собрался. И главный вопрос — зачем? Что этот дед мог такого натворить, чтобы так с ним разделались? Даже полицейские ветераны