Андре Кайат

Франсуаза, с утра заваривая кофе в тесной парижской кухне, роняет чашку с трещиной — подарок Луи на третью годовщину. «Опять перегоревшая лампа в ванной, — бормочет она, подметая осколки, — ты ведь обещал её заменить». Луи, не отрываясь от газеты с объявлениями о вакансиях, кивает: «Сегодня вечером». Он уже три недели носит один и тот же пиджак с вытертыми локтями, ездит на метро до канцелярии на улице Риволи, где перепечатывает договоры на старой «Олимпии». По четвергам они ходят в кинотеатр
Вот так история – представляешь, находят бедную девчонку, изнасилованную и убитую. Совсем молоденькую. И ведь всего пару часов назад её видели живой-здоровой – уходила из какого-то теннисного клуба с парнем, говорят. А теперь её нет, а этого типа уже взяли в разработку. Жутко, правда? Вот и гадай: то ли он реально псих, то ли следствие схватилось за первого попавшегося, чтобы быстрее дело закрыть. Ну ясно, парень последним с ней был – улика серьёзная. Но как-то уж слишком… шаблонно всё.
Знаешь, иногда реальные истории бьют сильнее любого вымысла. Вот смотри: учительница, взрослая женщина, вроде бы умная, с головой на плечах… И вдруг — роман с восемнадцатилетним парнем из её же класса. Даже не знаю, что страшнее — сам факт или то, что случилось потом. Общество ведь как среагировало? Ой, да все разом набросились на неё, будто забыли, что она живой человек. Сплетни, осуждение, газетные заголовки — представь, каково это, когда весь мир вдруг становится твоим прокурором. А ведь
Знаешь, иногда истории Второй мировой такие неоднозначные, что прямо мурашки. Вот, например, два французских парня — их после разгрома Франции отправили работать к немцам на ферму. Казалось бы: враги, плен, ненависть... Ан нет! Годы прошли — и они вросли в жизни тех, кто их пленил. Как так-то? Может, совместный труд да голод сближают сильнее идеологии? Или просто человеческое в людях пробивалось сквозь ад войны... Представь: сидят вечером у очага, немцы с французами, картошку в мундире жуют.
Вот, представляешь: бедняжка Дениз, совсем одна на свете, тащится из глухомани в Париж — мол, у дядьки лавочка с тканями, возьмет помощницей. Ну конечно, она грезила спокойной жизнью, рулонами шелка да болтовней с покупательницами... Ан нет! Только распаковала чемодан, а рядом — бац! — вырос какой-то гигантский универмаг, прямо как монстр из сказки. Весь блестит, народ толпится, а дядин магазинчик — будто пыльная букашка рядом. Вот это поворот, да? Девчонка-то не растерялась — взяла да сама в