Жан-Франсуа Лагиони

Луиза, в синем шерстяном шарфе с вытянутыми петлями, топчет снег на тротуаре возле аптеки *Фаврель*. Ей кричит вслед одноклассник Марк, держа в руке пакет с багетами: *«Ты в субботу на каток? Матильда говорит, лед уже выдержит»*. Она молча поправляет рюкзак, потрескавшийся от мороза, и бормочет: *«Надо помочь дяде с печкой… спрошу»*. Дома, в трехэтажном доме на улице Монтень, ее ждет письмо от
В старом замке с треснувшими стенами и тусклыми витражами Раммо, подросток с незавершёнными контурами рук, прячется от стражей в алых мундирах. Они патрулируют сады, где **Allduns** — совершенные обитатели с гладкой кожей и яркими одеждами — пируют под звуки расстроенного клавесина. Лола, полупрозрачная **Halfie** с выцветшими волосами, находит его в кустах шиповника: «Опять голодаешь? — бросает
Представь: бескрайняя пустыня, где даже ветер словно забыл, как дуть по-настоящему. Тут бродят страусы с взъерошенными перьями, будто их только что разбудили в середине апокалипсиса, а под ногами шуршат тушканчики — эти малявки выжили, пока всё вокруг горело. И среди этого бархатного ада — Гвен, эта хрупкая девчонка с глазами как два уголька. Её подобрали кочевники, но чувствует она себя примерно
Представь: посреди бескрайнего океана, под палящим солнцем, человек с веслами в руках — и ни клочка земли на горизонте. Вот это прикол, да? Гребёт сутки напролёт, ладони в кровь, а волны — будто живые — то швыряют лодку, как щепку, то вдруг затихают, словно смеются над его попытками. И ведь не яхта какая-нибудь с мотором — обычная скорлупка, которая скрипит от каждого удара волны. Страшно,