Квон Ге-хон

Хён У чинил мотор в гараже отца, когда Ми Су впервые зашла спросить дорогу к музыкальной школе. Ее белые кроссовки запачкались маслом, а он, вытирая руки о рваную ветровку, провел ее через переулок с ларьками, где пахло жареными орехами. Она оставила на заднем сиденье его скутера ноты Шопена, забытые поверх коробки с болтами. "Ты пахнешь бензином", — сказала она через неделю, когда он принес их в школу, а сама поправляла заколку в волосах, от которой отваливались пластиковые цветы.
Знаешь, 32 — это как стоять на скользком пороге. Уже не юная мечтательница с горящими глазами, но и «взрослая тётя» с ипотекой и списком долженствований как-то не лезет в аватарку. Живешь будто на автопилоте: работа-дом, пятничный бокал вина, мысли «а что если…», которые глохнут под утро. Ну правда — бросить всё страшно, а начинать заново кажется, будто все поезда уже ушли. И вот в один из таких серых четвергов, когда даже кофе не радует, **она** появляется. Себя-но-постаревшая-на-десять-лет. С
Представь отдел, где детективы вечно ругаются из-за того, как ловить маньяков. Один — фанат жестких методов, другой копается в психологии, третий и вовсе верит только фактам. Ну как тут договоришься, когда у каждого своя правда? А в центре всей этой круговерти — журналистка-новичок, которая пытается не сломаться, пока они выясняют, чей подход круче. Серьезно, иногда кажется, что они сами готовы друг друга пристрелить, а преступник где-то там, хихикает в сторонке. Интересно же — все хотят