Хань Дун

Линь Дун, худощавый кузнец с обожженными пальцами, коптит уголь в тесной мастерской на окраине Циньшуй. На столе — потрескавшийся дневник отца с пометкой *«Шуйцзянь, 3-й лунный день: сплав не выдержал теста на гибкость»*. Линь растирает в порошок синий минерал, купленный у странствующего торговца за два мешка риса. «Опять гвозди вместо клинков получаются», — бормочет он, швыряя кривую заготовку в бочку с водой. Сяо Мэй, соседская девчонка, пробирается через груду ржавых инструментов: «Дядя Дун,