Вот, представьте: современная Москва, наш век, а тут вдруг заговорили о сносе того самого зловещего Дома на набережной. Ну знаете, про который столько легенд ходит — будто стены пропитаны страхом и шепотом исчезнувших жильцов. И вот к академику Глебову, видите ли, приперлись активисты — мол, выступите в защиту, авторитет же ваш! Человек-то в годах, из РАН, а его в теледебаты толкают. Интересно, он сразу согласился или ночь не спал, в потолок глядел? Я бы на его месте, наверное, сомневался: ну
Вот что получилось: С детства Пашку клевали «Шахматистом» — ну, вы же понимаете, не просто так. Парень реально жил шахматами: не просто фигуры переставлял, а в каждой игре видел целую вселенную. То ли из-за его странной привычки сидеть часами над доской, то ли из-за этого взгляда — будто наперед знает, как жизнь развернется. Говорили, он даже в булочной очередь просчитывал, как пешками жонглирует. А потом — бац! — военная разведка. Ну, куда же еще такому челу? Там его таланты развернулись на
Знаешь, иногда смотришь кино — и вроде бы всё про жизнь, а потом бац! — и тебя вдруг затягивает в какие-то воспоминания героя, как в омут. Вот смотришь на него: вроде ходит, разговаривает, а на самом деле он уже где-то там, в прошлом, ковыряется в старых ранах или ловит обрывки снов. И грань между "сейчас" и "тогда" такая зыбкая, что сам начинаешь путать — где он, а где уже твои собные мысли прицепились. Меня вот это всегда цепляет — когда персонаж не просто рефлексирует, а