Саймори Мие, нежная и скромная девушка с душой, ранимой как весенний бутон, пережила немало трудностей. Потеряв мать в раннем детстве, она оказалась в холодных руках нелюбящего отца и жестокой мачехи, которые обращались с ней хуже, чем с прислугой. Но несмотря на все испытания, судьба готовит для Мие неожиданный поворот. Её выдают замуж за таинственного и грозного Кудо, человека, о котором ходят
Алиса, в рваных джинсах и с синим термосом в руке, каждое утро протирала столики в кафе *Marlowe* возле станции Сибуя. За прилавком Макото, владелец, ворчал на сломанную кофемашину: «Опять эта хрень — вода течет, как из крана в парке». После смены Алиса замечала пропажу — исчезла бездомная кошка с рыжим пятном на ухе, которую подкармливала у мусорных баков. В блокноте с наклейками клубники она
Шоко, 33 года, каждое утро покупает кофе в автомате возле офиса в Сибуя. Её стол завален отчетами по продажам медицинского оборудования, рядом — потрепанный ежедневник с наклейкой кота. Подруга Юми, замужняя мать двоих, звонит во время обеденного перерыва: «Ты же понимаешь, после 35 тебя перестанут звать даже на омиай?» Шоко перебивает, доставая из сумки бенто с холодным рисом. Коллега Кендзи,
В токийском кафе с вывеской *Funiculi Funicula* за стойкой стоит молчаливая Кадзу, поправляя фартук с пятном от эспрессо. Каждый день она протирает одно и то же место на деревянной столешнице, пока ее сестра Фумико, ворча, переставляет чашки: «Опять туристы придут спрашивать про тот стул. Бестолку всё это». В углу, под старыми часами с треснутым стеклом, стоит пустое кресло с выцветшей обивкой —
Кадзутоси, учитель младших классов, каждое утро заваривает растворимый кофе в крошечной учительской, пока листает тетради с кривыми иероглифами. На третьем этаже старого здания школы, где скрипят половицы, он замечает, как Аяка из 2-Б рисует на полях тетради чёрные круги вместо задач. *«Сэнсэй, а если родители ненавидят друг друга, но живут вместе — это нормально?»* — спрашивает она внезапно,
Микако Сусида, патологоанатом с привычкой жевать мятные леденцы во время вскрытий, нашла на шее Такуми Кодзимы, 42-летнего менеджера из Одайбы, крошечное красное пятно, похожее на ожог. Рядом на столе лежала его рубашка с разводами — пахло хлоркой и чем-то горьким, как пережженный сахар. «Сердечный приступ?» — фыркнула она, пока Рёкэ Курокава, техник в потертых перчатках, тыкал в экран