В центре повествования оказывается юная и амбициозная девушка, чья жизнь на первый взгляд кажется идеальной: влиятельный отец, роскошный дом и финансовая стабильность. Но за фасадом благополучия скрывается мир интриг и недосказанностей. Отношения с мачехой и сводной сестрой становятся настоящим испытанием, ведь в этом доме царит атмосфера недоверия и скрытых мотивов. Мачеха, искусная
Алене всего восемнадцать, но её сердце уже знает, что такое любовь и разочарование. Выросшая с мистическим пророчеством, она пытается жить обычной жизнью, но тень предсказания матери постоянно напоминает о себе. Говорят, что её любовь приносит избраннику славу и богатство, но обречена на скоротечность. В университете Алена блистает как одна из лучших студенток, завоёвывая уважение преподавателей
Надя Краснова всегда верила, что стойкость поможет ей пережить любые невзгоды, поэтому мать ласково называла её «Ивушка плакучая» — гибкая, но несокрушимая. Её главная цель в жизни — воспитать дочь Полину, чтобы та была счастливой. Но Полина мечтает о другом. Её привлекают блеск и богатая жизнь, а бедность и простота матери вызывают лишь презрение. Всё меняется в один день, когда Полина и её
Надя Кузнецова всегда шла своим путём, не слушая советов даже самой близкой матери. Мать настойчиво советовала ей обратить внимание на Сергея, преданного друга детства, верного и заботливого. Но сердце Нади выбирает Виктора — харизматичного и яркого мужчину, который быстро завоёвывает её внимание. Однако за его обаянием скрывается жестокость. Виктор оказывается эгоистом, строгим домостроевцем и
Марьяна чинит кофемашину в подсобке кондитерского цеха, когда замечает Олега в окно — он толкает тележку с мукой через двор, перепачканный апрельской грязью. Вечером у ларька с чебуреками она достает смятые гривны, а он, стоя в очереди с каской под мышкой, бросает: *«Слушай, а вдруг мы однажды проснемся и поймем, что зря не сбежали отсюда?»*. Она молчит, разминая в кармане обертку от «Рошен»,
Анна, библиотекарь 48 лет, нашла на чердаке дедовского дома в Томске разбитое пианино марки «Беккер». В ящике для нот — письма 1943 года от ее прабабки Лиды к мужу-фронтовику. «Сломала педаль, когда немцы вошли. Теперь играю в голове», — прочла вслух дочь Катя, 16 лет, щелкая семечки. Анна попыталась взять аккорд — струны проржавели, клавиша «соль-диез» залипла. Вечером, пока Катя ковыряла вязкий
Саша, в потёртых кедах и чёрной ветровке, крутил педали по ночному Киеву — от «Жуля Верна» на Подоле до полупустых многоэтажек Троещины. В рюкзаке стучали контейнеры с суши для девушки с Борщаговки, которая вечно писала в мессенджере: *«Ты где? Через полчаса парикмахер закрывается»*. В наушниках трещала рация диспетчера: «Шестой, бери заказ на Лысенко, 14, квартира третий подъезд — клиент
В заброшенном цеху чугунолитейного завода под Тверью Иван Соколов, слесарь с обветренным лицом, трет ладонью замызганную расписку от начальника. *«Опять задерживают?»* — бормочет он, сминая бумагу. В кармане гудит телефон: «Пап, когда заберешь?» — голос дочери Маши, 12 лет, дрожит сквозь помехи. Врачи в областной больнице №4 требуют платные анализы, а у Ивана в кошельке — три сотни и чек из
Анна, затянутая в потертый свитер, вечно путала маршруты автобусов. Максим, таксист с треснувшим экраном телефона, подобрал её у «Книжной лавки» под ливень, когда она роняла стопку библиотечных каталогов в лужу. «Тебе на площадь Революции? Там же пробки до вечера», — буркнул он, поправляя зеркало с отклеившейся пленкой. «Я всегда опаздываю. Сегодня не исключение», — ответила она, вытирая джинсы
Марьяна, 23 года, каждое утро ехала из общежития на Троещине в кафе на Оболони. В маршрутке №181 поправляла потёртый шов на сумке — там лежали недописанный конспект по бухучёту и гематоген для младшего брата. Олег, её парень, встречал её после смены у метро «Позняки» с пакетами из «АТБ»: «Снова макароны? — А ты хотел суши, как в том их сериале?» Они смеялись, но в автобусе он трижды проверял
Сергей Михеев, слесарь с завода «Прогресс», в пятницу вечером вернулся домой в хрущёвку на улице Гагарина. В прихожей — треснувшее зеркало, на кухне Марина, жена, резала капусту: «Опять с Олегом? Денег на сапоги Алине нет, а ты…» Он молча достал из куртки бутылку «Столичной», поставил на холодильник с отслоившейся краской. На следующий день, пока дети играли в снегу у гаража №17, Олег позвал его
Оксана приезжает в село под Черниговом после звонка тети Галины: «Съезди к бабе Параске, опять печь дымит, а она на лестницу залезть не может». В доме, пахнущем яблочным вареньем и сапожным клеем, старуха тычет костылем в трещину в кладке. За вязанкой дров Оксана находит жестяную коробку с письмами от отца — тот уехал на заработки в Киев в 92-м и пропал. На обороте квитанции за свет, засунутой
Оксана, тридцать семь лет, в синем пуховике с оторванной молнией, торгует дешевым трикотажем в павильоне возле киевской автостанции. Каждое утро она пересчитывает сдачу из жестяной коробки, пока сосед-продавец Саша жарит семечки — их запах въедается в кофты и шарфы. Дома — дочь-подросток Лиза, которая прячет под кроватью сигареты, и мать с артритом, требующая переклеить обои в третий раз за год.
Василий, 68 лет, сторож заброшенной школы в Жмеринке, каждое утро пересчитывал ключи от кабинетов, заедая вчерашним борщом из термоса. В четверг, после того как сломался единственный автобус до райцентра, зашёл в ржавый гараж за домом, достал спрятанные под тряпьём сбережения: «Хватит на права. Иль на гроб», — пробормотал, вытирая ладони о промасленные штаны. В автошколе инструктор Ольга, бывшая
Ольга, учительница литературы из киевского района Оболонь, забирала сына Сашу из школы №45, когда получила смс от соседки Марины: «Встретимся у фонтана? Лиза хочет покататься с Сашей». Марина, владелица парикмахерской «Элегант» на Приречной, в тот день отменила стрижку постоянного клиента, чтобы сводить дочь в парк. Дети побежали наперегонки через перекрёсток Воздвиженки — грузовик с бетонными
Лера, барменка из кофейни на Оболони, каждое утро протирала старую эспрессо-машину с отколотой ручкой. Её парень Андрей, менеджер в смартфоновом салоне, уже третий раз за неделю отменил ужин: «Сорри, опять инвентаризация. Завтра точно вырвусь». Вечером, вынося мусор в переулок за кафе, она застала парня в запачканной краской куртке — тот разрисовывал стену заброшенного детсада. «Это ты все районы
Дмитро каждое утро разгружает ящики с дешевыми духами и аккумуляторами на киевском рынке "Юность". Его мать, Людмила, торгует вязаными носками в третьем ряду — после инфаркта она ходит, опираясь на тележку с колесом, заклеенным изолентой. «Ти знову проспав?» — бросает она, когда он задерживается с кофе в пластиковом стаканчике. Вечерами Дмитро чинит старый «Запорожец» в гараже за
Катя, в рваных кедрах и потертой куртке, приезжает из винницкой деревни в Киев — сумка с кастрюлями и фото матери задевает пассажиров в метро. Устраивается горничной в квартиру Игоря, владельца строительной фирмы: каждый день вытирает пыль с его дипломов МГУ и моет мраморный пол, пока его жена Алина в халате от «Gucci» бросает фразу: «После тебя даже вода в вазе пахнет деревней». Вечерами Катя
Знаешь, история как из тех драм, где сердце рвётся на части, а герои сами будто бегут под поезд. Вот смотри: Вера — виолончелистка с душой романтика, случайно попадает в круговорот двух мужчин. С одной стороны — Влад, художник-бунтарь, сынок местного олигарха Орлова. С другой — Антон, холодный акула бизнеса, кстати, муж дочки того же Орлова. И всё, понеслось! Девчонка-то втрескалась по уши в