В 1964-м Уэйн сидит на пожарной лестнице бруклинской хрущевки, грызя карандаш. Внизу Майлз Дэвис кричит через окно: «Ты соль-минорный квадрат дописал или как?» Шортер роняет листок с набросками «Footprints» — ветер уносит его к мусорным бакам, где трубач Фредди Хаббард подбирает мятый лист, бормоча: «Черт, тут шестнадцать тактов вместо двенадцати». На следующий день в студии Blue Note Ридик,
В заброшенном вольере лондонского зоопарка Оскар, вожак с шерстью, выцветшей от старости, царапает гвоздём по бетонной стене — отмечает дни с момента побега. Лила, самка с перебинтованной лапой, тащит ему мокрую газету, найденную под дождём: «Человеки опять громят лаборатории на окраинах». Бенджи, подросток с облезлым ухом, ломает ржавый замок на складе, ворча: «Если не найду проволоку, как Оскар
Минхо, студент с потёртым блокнотом в кожаном переплёте, каждую субботу тащит на спине коробку с кассетами в подвал «Лунного света» — бывшего склада тканей, где теперь пахнет плесенью и жареными хоттеоками из ларька через дорогу. Джиён, в очках со следами скотча на дужке, раскладывает на столе пиратские копии «Бегущего по лезвию» и «Такеши Китано», ворча: «Ты опять принёс мелодрамы? Кино должно
Доктор Элис Грейвс, нейроинженер с татуировкой шестеренки на запястье, собирает прототип в подвале бывшей фабрики в Шордиче. Провода свисают с потолка, пахнет оловом и перегоревшим кофе из автомата в углу. Её ассистент Джейк, в рваной толстовке, тычет в экран: «Сенсоры опять глючат. Думаешь, это из-за влажности?» Элис, не отрываясь от паяльника: «Нет. Проблема в софте — алгоритм не видит разницы
Доктор в потрёпанном пиджаке тащит Донну через переулок за пекарней в Лондоне, где пахнет жжёным маслом. «Ты опять забыла, как работают временные вихри?» — бормочет он, наступая на разбитый гравитационный компас. Донна, жуя пирог с изюмом, тычет пальцем в мерцающий портал над мусорными баками: «Там же лицо моего деда! И почему оно зелёное?» Внезапно их затягивает внутрь — оказываются на
Лейла, пятнадцать лет, постоянно пачкает рукава графитовой пылью от дешевых карандашей, которые покупает в комиссионке на Пайн-стрит. Её сосед Итан, в потёртой толстовке с логотипом Python, ковыряется в самодельном приложении для трекинхаунда — ищет потерявшихся собак. Они сталкиваются в кафе «Молотый» возле школы, когда Лейла рисует на салфетке портрет бармена, а Итан пытается убедить владельца
В захолустном городке Брэкенридж, библиотекарь Элайза Торп (42 года, вечно в свитере с оленями) находит в ящике для возврата книг потёртый дневник с эскизами ТАРДИС и формулами на полях. За чаем с имбирным печеньем в кафе «Космический уголок» она показывает записи бармену-гитаристу Декстеру Мэллоу (рыжая борода, татуировка с далеками на запястье), который узнаёт почерк своего пропавшего соседа —
Джейкоб Карвер вернулся с молочной фермы под вечер, застал Сару за чисткой ружья на кухонном столе. «Опять медведи в курятнике?» — спросил он, скидывая промасленную куртку на стул. Дочь Эмили, 14 лет, доедала холодную котлету, пока Люк, младший, ковырял вилкой картофельное пюре. В 23:17 Сара услышала скрип ворот — пошла проверить, крикнула: «Кто там?». Ответом стали три выстрела из дробовика.
В кабинете с потрескавшейся кожей на креслах Гарри Уорнер роется в бумагах, пока его брат Сэм ставит на патефон пластинку с джазом. «Ты с ума сошел? Звук в кино — это временная блажь», — бормочет Гарри, разглядывая смету. Сэм выдергивает из пишущей машинки лист: «Вчера на Broadway толпа орала за «Джазового певца». Если не купим патент, к Рождеству нас вынесут из проката». За окном грузчики тащат
В Бруклине Винни «Костлявый» Манчини, сын владельца рыбного рынка, узнаёт, что отец задолжал 150 тысяч албанскому клану из-за провальной сделки с креветками. Вместо выплат Винни сжигает склад конкурента на Краймс-стрит, подбрасывая туда бутылку с зажигалкой и обрывок албанской газеты. «Ты думал, я буду торговаться, как старик?» — бросает он шефу охраны Лажоре, когда тот приходит с угрозами. Через
Альберт Брукс, адвокат из Чикаго с привычкой жевать мятные леденцы во время перекрестного допроса, берется за дело Эмили Торрес — медсестры, обвиненной в краже лекарств. Ее сосед Гектор Мендоза, таксист с тремя штрафами за превышение скорости, находит записи с камеры парковки, где видно, как настоящий преступник выламывает дверь аптеки. «Почему ты не принес это сразу?» — Альберт стучит пальцем по
Михаэль втискивает руки в перчатки, пока отец Рольф ковыряет ключом в карбюраторе старого карта. За стеной на кухне мать Элизабет режет капусту – запах тмина и уксуса смешивается с машинным маслом. «Завтра на трассе в Керпене дождь обещают, — бормочет Рольф, не поднимая головы. — Если двигатель заглохнет, сам будешь виноват». В пятнадцать лет Михаэль уже знает расписание поездов до Ошерслебена