Минхо, детектив с пятном кофе на мятой рубашке, копался в архивах участка на окраине Сеула. В папке 2003-го года нашел пометку о Чой Инэ — девушке, исчезнувшей после смены в прачечной «Голубой лотос». Коллега Пак, разминая затекшую шею, бросил: *«Брось эти пыльные бумаги. Ее муж давно признался — дело закрыто»*. Но в кармане куртки Минхо лежала записка, найденная в треснувшем киоске у метро:
Хёнсу, в потёртой куртке с выгохшими нашивками, подрабатывал разгрузкой ящиков на рынке Чандон. Каждое утро он проходил мимо музыкальной школы, где Миён, в чёрной форменной юбке и с потёртым футляром для скрипки, отрабатывала этюды Шостаковича. Их столкновение произошло у ларька с хоттеоками: Миён уронила партитуры, Хёнсу, вытирая ладони о брюки, помог собрать. «Ты же из квартала у реки? —
Пак Бомдаль, медсестра с тёмными кругами под глазами от ночных смен, впервые столкнулась с Кан Донхой в пустынном больничном коридоре в три часа ночи. Он, закутанный в потрёпанный синий шарф, искал автомат с кофе, сломанный ещё на прошлой неделе. «Если добавишь в чёрный кофе карамельный сироп, получится почти нормально», — бросила она, протягивая свой термос. Донха, не глядя, сунул руку в карман
Тэюн, 16 лет, чинил дырявые сети в порту Пхохана, пока чайки дрались за чешую у его ног. Отец погиб полгода назад — шторм перевернул «Чонхэ», оставив только рваный спасательный жилет с выгоревшим номером. «Без лодки ты не рыбак, а мусор», — бросил Чанхо, владелец новенького траулера, вытирая руки об жирный фартук. Утром Тэюн украдкой забрался на ржавую «Скумбрию», завел мотор, скрипящий как
Чан Хо, в мятом пиджаке и с сигаретой за ухом, толкал дверь дешевой закусочной в портовом районе Пусана. Внутри Мин Джун, его напарник, уже размазывал кимчи по остаткам риса, уставившись в потрепанную папку с фотографиями подозреваемых. "Опять эти крысы из клуба 'Красный маяк' крутят тут сделки", — бросил Чан Хо, заказывая третью чашку растворимого кофе. Мин Джун, не отрываясь
Юн Со Мин приезжает в затерянную среди холмов деревню с чемоданом, в котором лежит фотография сестры — Хе Ын в голубом свитере. У аптеки с треснувшей вывеской старуха в платке шепчет: «Здесь чужих не любят», растирая в ступке сухие травы. В воздухе пахнет влажной глиной и дымом. Со Мин замечает, что на каждом доме висят деревянные маски с выщербленными краями — одни похожи на птиц, другие на
Минчжун, засыпая над учебником по макроэкономике в крохотной комнатке общежития, слышит, как сосед Хёнсу стучит в стену: «Опять кофе переварил? Вонь через окно тянется». За окном — переулок возле станции Каннам, где вечерами продавщица в розовом фартуке жарит хотток, прикрикивая на студентов, задерживающихся у лотка. Соён, подруга Минчжуна из кружка поэзии, оставляет ему в почте голосовое: «Ты
Чан Хо, парень в потёртой кепке и засаленной куртке, копался в двигателе старой «Сонаты» возле гаража в районе Хондэ. Его друг Ын Джэ, вечно с наушниками на шее, тащил ящик с ржавыми инструментами: «Слушай, если завтра не сдадим лабораторную по термодинамике, нас вынесут как мусор». Чан Хо вытер лоб рукавом: «Не гони. Вот этот мотор важнее — без него на гонку даже не подъедешь». Дома у него на
Ким Джихун, лейтенант с мешками под глазами от ночных дежурств, натыкается на пачку поддельных таблеток от давления в мусоре возле закусочной в районе Каннам. Его напарник, сержант Пак Минхо, в мятом пиджаке, тычет пальцем в этикетку: «Смотри, та же партия, что в аптеке на Чхондам-дон. Опять этот ублюдок Чо Инсок крутится рядом». Они перебрасываются старыми фотками из дела — следы фургонов с
Пак Та Ми, бывший сотрудник отдела мониторинга Unicon, переходит в Barro — конкурентную компанию, где сразу втягивается в схватку за данные. Утром, разливая кофе с ванильным сиропом в стеклянный стакан, она получает файл от анонима: скриншоты внутренней переписки Unicon. «Если опубликовать, Barro выиграет тендер», — шепчет коллега Со Джун, разминая затекшую шею. Та Ми стирает следы IP через
Чан Су, бармен с татуировкой дракона на запястье, каждый вечер открывал заведение в переулке за станцией Идэ. Неоновый свет от соседнего магазина лапши мерцал сквозь запотевшие окна. В 21:00 он наливал себе соджу, разбавляя пивом Cass, пока ждал редких клиентов. «Заказ на пиццу с тунцом? Опять не туда», — бурчал он в телефон, отодвигая пачку сигарет Menthol. На стойке лежала потрепанная книга
Ли Мин Хо, бывший лекарь из уезда Хадон, пробирался через заросшие папоротником холмы, сжимая в руках мешочек с высушенной полынью. Его пальцы, покрытые засохшей кровью от вскрытия трупа крестьянина, дрожали. «Три дня назад умерли пять человек, сегодня — двадцать», — бормотал он, спотыкаясь о корни сосен. В хижине у подножия горы Ким Со Ён, дочь умершего шамана, разводила огонь под котлом, куда
