Лайла Морроу, 23 года, снимает мастерскую в Бруклине над пекарней, где постоянно пахнет корицей. В ящике старинного мольберта она находит потёртый альбом с подписью «К.В. 1994» — внутри эскизы людей с пустыми лицами. После переноса одного рисунка на холст персонаж оживает: мужчина в зелёном плаще появляется у метро на углу 7-й улицы, повторяя фразу «Ты видишь узлы?». Подруга-бариста Мейв,
Эмили Мортон копала землю под старым дубом на задворках вермонтского особняка, пока её брат Джейкоб рылся в библиотеке с потрескавшимися кожаными креслами. В первой записке, найденной в серебряной шкатулке с гравировкой «1947», бабушка Рут писала: *«Принеси мне камень с дорожки у пруда. Тот, что размером с кулак Элвиса»*. Джейкоб усмехнулся, вытирая пот со лба: «Элвис умер за двадцать лет до её
Юкито, студент-заочник, разливает эспрессо в кафе «Мирай» возле станции Сибуя. Каждое утро в 7:23, пока он протирает стойку тряпкой с запахом плесени, в голове возникает хриплый женский голос: *«Опять забыл выключить утюг?»*. Это Саори — бывшая владелица квартиры, где он теперь живёт. Её дух, привязанный к потёртому розовому пейджеру, найденному в вентиляции, комментирует его жизнь: от выбора
Люсьен, инженер с обожженными пальцами от паяльника, каждую ночь чинит гудящие трансформаторы в подвале дома на улице Монторгей. В его комнате пахнет кофе и озоном — на столе валяются схемы переделанных радиоприемников, которые ловят странные помехи. "Если не перезапустим систему до полуночи, весь квартал останется без света", — бормочет он, поправляя очки, пока Элоиза,
Ли Минь, бухгалтер в мелкой фирме на улице Натан-роуд, каждое утро покупала кофе в ларьке у метро Цим Ша Цуй. Там же заприметила Чжан Вэя — парня в потертой кожаной куртке, который разгружал ящики с овощами для соседнего ресторана. Однажды он пролил соевый соус на её блузку, бросив: *«Проще выбросить. Отстираешь — запах останется»*. Она ответила, смахивая капли: *«Зато запомните, как не надо
Азира копошится в архиве портовой конторы Пенанга, отыскивая платежные ведомости за 2019-й. Ее кожа липнет от влаги — кондиционер сломался неделю назад. «Смотри, Исхак, — тычет она в экран ноутбука, — поставки удобрений из Таиланда, а в декларациях — детали для смартфонов». Полицейский-стажер щурится, жуя леманговый пирог: «Может, опечатка?». Внезапно в окно грохает кирпич, обернутый газетой —
Лейла Кроу, техно-детектив из Лос-Анджелеса, ковыряется в проводах подозрительного сервера, найденного в заброшенном складе на окраине. Её напарник, Винсент Марлоу — бывший военный с шрамом через левую бровь — ставит кофе в треснувшей кружке на стол, покрытый слоем пыли. «Тут следы шифрования уровня Пентагона, — бормочет Лейла, вытаскивая жёсткий диск с царапиной в форме спирали. — Кто-то слил
Энцо Гарсия, 17-летний парень с потёртым фартуком, замешивает тесто для тортилий в душной кухне семейного ресторанчика *La Chispa* в Лос-Анджелесе. Его дядя Рико орет из-за гриля: «Сколько можно? Эти тако холоднее, чем сердце моей бывшей!» Вечером, вынося мусор в переулок с разбитым фонарём, Энцо натыкается на старика в костюме цвета перезрелого авокадо. Тот протягивает глиняную пиалу: «Плесни
Эмили, 13 лет, ковырялась в старом проекторе на чердаке дедушкиного дома в Роквилле, когда нашла странный кристалл с мерцающими прожилками. Её брат Луис, помешанный на химии, сразу сунул камень в микроволновку — устройство взорвалось, оставив на стене фиолетовый ожог в форме спирали. На следующий день Зои, соседка в рваных джинсах, заметила на заброшенной фабрике следы, похожие на птичьи, но с
Гаури Шарма, 28-летний резидент из Мумбаи, каждое утро пробирается через пробки на стареньком скутере, чтобы успеть к обходу в больнице «Шанти Нагар». В её рюкзаке, помимо стетоскопа, всегда лежит ланч-бокс с остывшими паратхами от матери. В палате №4 лежит 10-летний Авик с запущенным аппендицитом — отец мальчика, разнорабочий Рави, умоляет не переводить ребёнка в платное отделение:
Лидия, бывшая художница с потрескавшимися пальцами от масляной краски, приезжает в Йоркширский городок Грентхэм после десяти лет отсутствия. Ее мать, Мэрилин, путает дочь с медсестрой и прячет чайные пакетики в ящик для столовых приборов. Дом — викторианский особняк с отслаивающимися обоями в цветочек — пахнет сыростью и камфарой. В гостиной Лидия находит незаконченную фреску, которую начинала
Глен Анггар, худощавый парень в очках с треснувшей дужкой, копался в коробке старых радиодеталей на рынке Пасар-Сени. Его соседка Риа, таскающая за собой повсюду рюкзак с вышитыми драконами, нашла в груде хлама потёртый дневник на голландском языке. *«Смотри, тут про подземные тоннели под старым вокзалом… Там, где сейчас лавка с сото-бетутом стоит»*, — тыкала она пальцем в карту 1930-х годов.