Лина, 17 лет, в рваных кедрах и с рюкзаком, заклеенным наклейками против апартеида, пробирается через шумный рынок Соуэто. Ее друг Табо, в очках с треснувшей линзой, толкает ее под локоть: «Опоздаем на автобус в Кейптаун — старик Зола опять заставит чинить генератор вместо уроков». В ржавом гараже за школой они находят старую карту с отметками возле заброшенной шахты — отец Лины, погибший на
В Киеве, на заброшенном причале возле моста Патона, капитан Олег Марченко и лейтенант Марина Шевченко ковырялись в ржавых ящиках с контрабандой. Марченко, в потёртой куртке с выцветшими нашивками, достал из кармана мокрую пачку «Мальборо»: «Опять эти китайские боты с наклейками «Made in Poland»… Кому они нужны?» Марина, поправляя берет, кивнула на след солярки, ведущий к полуразрушенному ангару
Рави, младший бухгалтер из Мумбаи, каждое утро просыпается в съемной комнате в Гораи с запахом жареных *пакорас* из соседского окна. В 7:14 его будит гудок поезда на станции Боривали, а на тумбочке всегда лежит билет в кинотеатр «Paradise» с датой «12 марта» — сегодняшним днем. В офисе на 9-м этаже, где лифт вечно застревает, начальник кричит: *«Файлы за прошлый квартал! Ты что, опять забыл?»*
Эйден Грей, бывший инженер из Бристоля, находит в подвале заброшенного особняка в Сохо металлический ключ с гравировкой в виде сороки. На следующий день его квартиру на Ковент-Гарден обыскивают двое в черных плащах — он прячется в соседнем кафе, наблюдая через запотевшее окно, как они выносят его ноутбук. «Лиам, тут пахнет жареным. Они знают про Дублин», — бормочет он в телефон, разминая сигарету
Хан Джи Мин водит потрёпанный белый фургон с вмятиной на левом крыле, каждый день объезжая узкие переулки вокруг рынка Намдэмун. Утром она забирает латте с подоконника кофейни «Синий зонт», где бариста Ми Су вечно ворчит: «Опять в грязных перчатках берешь стакан?» В гараже за автобусной станцией Ким Тхэ Хён, её сосед с третьего этажа, ковыряется в двигателе, разбрасывая болты по бетонному полу.
Джейк Циммерман каждую ночь втискивается между стикерами на крышке своего потрёпанного MacBook 2015 года, пока в его крошечной студии на окраине Сан-Франциско гудит кофемашина. Он отрабатывает восьмичасовую смену в «Bean & Code», кафе, где завседают местные стартаперы, а потом ковыряется в бэкдорах корпоративных серверов — ради спортивного интереса. «Ты слепой?» — Мия Танака, его бывшая
Лиам, 27 лет, утром замечает трещину на стене своей лондонской квартиры в районе Брикстон. Вместо кирпичей — зеркальная поверхность, где отражается его сестра Эмили, погибшая год назад. Он звонит коллеге-архитектору Софи: «Ты видишь это?» — «Вижу дыру в бюджете ремонта», — отвечает она, но через час уже стоит на пороге с лазерным уровнем. В её сумке валяются обрывки чертежей и чек из кафе *The
Ли Сяоань, бывший следователь из Чэнду, теперь моет чашки в кафе *"Золотая лотос"*. Утром 12 октября он находит в мешке с сахаром свёрток — окровавленный шарф с вышитыми инициалами *"Ч.М."*. «Опять началось», — бормочет он, пряча находку под стойку. В кармане кожанки лежит старый значок полиции, который он теребит, когда нервничает. В тот же день к нему врывается детектив Чжан
Ли Вэй копался в иле у реки Цзиньшуй, пальцы в порезах от острого гравия. Каждое утро он тащил деревянный лоток к воде, а Сяо Мин, его младший брат, разводил костер из сырых веток — дым ел глаза. «Нашли три крупицы за неделю, — бросил Сяо Мин, вытряхивая камешки из сита. — Пора в город, искать работу на стройке». Ли Вэй молча показал на след от кирки на скале: «Здесь жила. Чувствую». В кармане у
Чан Ми, бывший военный прокурор с шрамом над левой бровью, сидит в кафе возле здания суда, перебирая папку с делами. Ее бывший напарник, Бэк Хён, в рваной кожаной куртке и с привычкой крутить зажигалку в руках, подходит к столику: «Опять за старое взялась? Армейские крысы тебя сожрут». Она молча достает фотографию генерала Ли Со Джина, запечатленного в подземном гараже с чемоданом долларов. Чан
Раджеш, 27 лет, чинит моторы в гараже за вокзалом Чаттрапати Шиваджи. Вечерами он забирает сестру Миру из аптеки, где она развешивает пучки сушеного пажитника. В ящике с инструментами нашел конверт с пеплом вместо письма — такие же приходили отцу до его исчезновения в 2012. «Ты опять лезешь в его старые дневники?» — Мира стучит ложкой по краю кастрюли с далом. На обороте фотографии отца —
Пэм, рыжая девчонка в потертых джинсовых шортах, копается в коробках на чердаке старого дома своей бабушки в провинциальном Олдтауне. Между пыльными фотоальбомами 80-х и сломанным патефоном она находит потрепанный блокнот с надписью "М.К., 1997". Внутри — схемы канализационных туннелей под городом и заметки о "закрытых счетах мэрии". На кухне, разливая растворимый кофе, Пэм
