Юки, 17 лет, подрабатывает в кафе возле станции Сибуя. Каждое утро она заворачивает сэндвичи в промасленную бумагу, поправляет очки с синими линзами и прячет прядь выгоревших волос под кепку. После школы бежит за сестрой-первоклашкой Ами — та вечно теряет желтую панамку у качелей в парке Инаги. Однажды в кармане фартука Юки находит потрепанную карту с изображением башни, обвитой лозами. «Опять
Раджа вернулся в Гокарну после пяти лет работы на стройках Мумбаи. Сестра Мира встретила его на вокзале с гирляндой из жасмина — запах напомнил о детских ритуалах у костра. «*Компания «Старлайт» снова предлагает продать участок у храма*, — прошептала она, пока они шли мимо ларьков с самосой. На кухне дяди Викрама, разливая чай с кардамоном, Раджа нашел старые фотографии отца: тот стоял с факелом
В дождь на переулке возле старой трамвайной остановки в Берлине Лена Шульц нашла в кармане плаща смятый лист с координатами — 52.5200° N, 13.4049° E. Запах жареных колбасок с лотка смешивался с гудками машин. «*Ты всё ещё веришь, что это случайность?*» — спросил её Йонас Беккер, перебиравший в гараже ржавые коробки с документами 80-х. В одной из них — фото его отца в форме пограничника и ключ от
Кирилл Безсонов, парень в рваной куртке с выгоревшими на солнце плечами, копался в старом сундуке на чердаке дедовой избы. Среди пожелтевших фотографий и ржавых гвоздей нашел потрепанный дневник с обложкой из свиной кожи. «*Тут про реку, что за лесом. Про огни, которые зовут…*» — пробормотал он, перелистывая страницы с водяными пятнами. На кухне внизу дед Степан стучал костяшками по столу: «Брось
Ээро, 28 лет, коптит сигарету у гаража своей автомастерской на окраине Хельсинки. Вчера в багажнике разбитой Toyota Corolla клиент оставил кейс с пачками евро и финских марок. Его друг Ярмо, разнорабочий из соседнего квартала, щелкает замок отверткой: *"Ты даже не представляешь, чьи это бабки. Тапио ищет их третьи сутки — спросит через ствол"*. Сестра Ээро, Анна-Лииса, звонит с просьбой
Джинсу в засаленном фартуке разливает раф-кофе, когда звонит старый Nokia. Голос на том конце шипит: *«До завтра, или твоей сестрёнке не доехать до школы»*. Он дрожит, проливая молоко на чек из ломбарда — 12 миллионов вон за мамины серьги. В парке Ёыйдо, под кроной гинкго, Миён в рваных кедах пинает банку: *«Устроишь сцену в баре Чхве — получишь его кредитку»*. Из кармана её кожанки торчит фото
Викрам, 19 лет, в рваных кросовках, пробирается через грязные переулки Дхарави. За спиной — рюкзак с украденными антибиотиками из аптеки «Шарма Медикалс». В кармане — смятая фотография сестры Аниши, которой нужны лекарства от туберкулеза. *"Эй, чор!** — орет аптекарь, выбегая на улицу. Викрам ныряет под тележку с джхалеби, сахарный сироп капает на рубашку. Арджун, его сосед по трущобе, ждет
Марио, младший инженер из Бильбао, находит в гараже покойного отца коробку с письмами на каталонском и схемами подземных тоннелей под старым рыбным рынком. Его сестра Лидия, студентка-историк, расшифровывает одно из писем: «*Если найдешь кольцо с трещиной — спускайся к воде до рассвета*». Они воруют ключи у сторожа рынка, Карлоса, который позже ловит их у люка возле холодильных камер: «*Ваш
В старом здании школы в Мумбаи, облупившаяся краска на стенах соседствует с граффити в виде уравнений. Рави, 16 лет, в потёртой форме с пятном от чая на рукаве, торопится на урок химии, но застревает у киоска с самосой. «Снова опоздаешь, — шипит Прия, поправляя косичку с красной лентой. — Мисс Шарма уже грозилась позвонить твоему отцу». Её мать, учительница математики, вчера заставила Рави
Шериф Джек Марлоу нашел Карла Хендерсона в сарае за ранчом «Седой Каньон» — лицом в корыто с замерзшей водой, на затылке след от монтировки. На полу валялся перевернутый ящик с ржавыми гвоздями, а на стене кто-то углем нарисовал кривую стрелу. «Опять его скотина не доена», — пробормотала Мэгги, жена Карла, вытирая руки в клетчатом фартуке. Ее алиби — просроченные счета за электричество и
Арджун, в мятой рубашке с потёртыми манжетами, каждую ночь включал треснувший монитор в подсобке отеля «Палм-Шор» на окраине Мумбаи. В 2:17 утра он заметил на камере у лифта мужчину в чёрной куртке, который оставил кожаный чемодан у горшка с искусственным фикусом. «Санжай, глянь — номер 412, тот самый, что вчера с немцами ругался», — пробормотал он охраннику, пока тот жевал самсу. Через час из
Шерри Папини, пятнадцати лет, исчезает по дороге из школы домой. Ее велосипед находят возле заброшенного моста через реку Сакраменто, колесо погнуто, на руле — царапины, будто от ножа. Мать, Элейн, находит в рюкзаке дочери недоеденный сэндвич с арахисовым маслом и записку: *"Не ищи, сама вернусь"* — почерк Шерри, но последнее слово подчеркнуто дважды, чего она раньше не делала. Старший
